Геополитические концепции мусульманских стран

Геополитические концепции мусульманских стран Геополитические концепции мусульманских стран и их информационно-пропагандистское обеспечение. Исламская альтернатива конкретизируется на многоуровневом «исламистском проекте». На первом, локальном уровне рассматривается исламизация отдельного населенного пункта (особенно характерна для Индонезии), на втором, национальном – исламизация отдельных государств (присуща для всех мусульманских государств, а также государств с компактными мусульманскими меньшинствами). Третий, региональный уровень не слишком заметен в мировой политике, его намеревался воплотить в жизнь афганский «Талибан». Четвертый уровень глобален и предусматривает образование всемирного мусульманского государства. Результатом действия исламистов на четвертом уровне стало идейное братство, конфедерация, с другой стороны – трансграничное пространство единомышленников. в режиме кооперации. Исламисты Палестины, Филиппин или Ирака идентифицируют себя с мировым джихадом в качестве его составляющей. Со своей стороны исламские глобалисты предоставляют региональным собратьям не только идейную, но и практическую материальную помощь[1] . Роль неформальных центров поддержки исламистского движения принадлежит Международному исламскому университету в Исламабаде, каирскому университету “Аль-Азхар”, бруклинскому Центру беженцев «Аль-Кифах», а также его филиалам в Пакистане и Хорватии[2] . ядром – Саудовской Аравией, ставшей центром панидеи в VIII ст. В это время арабский язык вытеснил вульгарно-эллинское наречие из долины Инда, овладел побережьем Индийского океана и оставался хозяином Востока до тех пор, когда “трижды приостанавливался ход мировой истории: когда Карл Мартелл разбил арабов, когда османы не взяли Вену и когда лорд Клайв победил вассалов Великого Могола возле Плесси”[3] . С Саудовской Аравией конкурируют шиитский Иран; Турция как оплот халифата до 3 марта 1924 г.; Египет с ведущим центром суннитского богословия – университетом “Аль-Азхар”; Пакистан с ракетно-ядерным потенциалом. Иодания и Марокко под правлением потомков Пророка проявляют династические претензии на доминирование в мусульманском мире. эндемического поля ислама и приводит к его экстраполяции на все государства – покровители ислама. В геополитическом пространстве ислама присутствует огромное периферийное поле – приграничное пространство, находящееся под контролем мусульманского этноконфессионального сообщества. Тем не менее его демографический, экономический и коммуникационный потенциал недостаточен для слияния с эндемическим полем. Существует также перекрестное поле, на обладание которым претендуют иные геополитические субъекты. Особенностью исламского пространства является отсутствие единого политико-административного центра, обусловленное разрозненностью мусульманского мира вследствие его неоднородности[4] . Классическое мусульманское понимание международных отношений экстерриториально и разделяет мир на две основные составляющие: правоверных (dar al-Islam), или веры (dar ud-din), и неверных, или войны (dar al-harb), а также область мира (dar al-sulh). Мир ислама включает государства под господством мусульман, управляющихся шариатом. Мир неверных населен мусульманами и немусульманами, но управляется неверными. С этими странами можно заключать перемирие до 10 лет, которое можно продолжить путем возобновления договора. Область мира охватывает немусульманские страны с немусульманским руководством, находящиеся в зависимости от мусульманского мира[5] . Информационные системы являются своеобразной плоскостью пересечения глобальных и локальных тенденций мусульманского мира. Глобальные веяния легко достигают локального уровня, а локальные лидеры выходят к глобальным трибунам и глобальной аудитории. По мнению Ролана Робертсона, наблюдается появление глокализации, трактируемой им как “взаимопроникновение глобального и локального”[6] . Эта интепретация логически вписывается в информационные геополитические реалии, особенно в медиа, а также Интернет-пространство. Формирование глобального информационного общества обусловило переоценку устоев геополитики, в том числе мусульманской. Основные качественные изменения, отражающие новые условия и суть геополитической конкуренции в глобальном информационном обществе, следующие: - расширение терминов “геополитическое пространство” и “пространство геополитической конкуренции”; - изменение выбора и оценки традиционных союзников и противников в геополитической борьбе; - возникновение новых субъектов геополитической конкуренции; - возможность бесконфликтного сосуществования сотрудничества и противостояния в геополитических отношениях; Джеймс Розенау утверждает, что электронная интеграция причастна к появлению неизвестных доселе геополитических феноменов: фрагментации, глокализации и “экстерриториальных общностей”[7] . Ключевыми для будущего развития мусульманского мира будут такие аспекты электронной интеграции как гетерогенность, деиерархизация и качественно новые механизмы формирования идентичности. Создание коллективной идентичности с помощью медиа можно считать одним из наиболее интересных и неоднозначных процессов современности[8] . Электронные медиа однозначно благоприятствуют общественной мобилизации, что наиболее подтверждается практикой террористических организаций. Кибер-пространство не менее выгодный плацдарм для ведения боевых действий, нежели его традиционный предшественник. При этом кибер-пространство имеет несомненное преимущество – размывание традиционных границ и амальгацию социальных идентичностей[9] . Значение информационного фактора прекрасно осознается и среди мусульманской элиты. Генеральный директор Исламской организации по вопросам просвещения, науки и культуры А. Г. Буталеб убежден, что «ислам осознал религиозную, политическую и экономическую значимость информации 14 веков назад, ощутил свои возможности, заявил о своей цели и призвал мусульман использовать информацию на благо религии и уммы»[10] . Мусульманская цивилизация благоденствовала, когда ее послания передавались многими каналами, включая устную и письменную коммуникацию. Мусульмане эффективно использовали письменность, когда документировали Коран, сунны и научные труды. Профессиональное использование исламскими пропагандистами различных форм и методов информационного противостояния обеспечило быстрое распространение ислама в эпоху средневековья. Особенной активностью отличались исмаилитские миссионеры (даи), к концу Х ст. покорившие Магриб, Египет, Сирию, Палестину и Хиджаз. администрация основала периодику в Египте, первая газета в Стамбуле издавалась с 1795 г. тоже на французском языке. В то же время официозная пресса – турецкая газета “Monitor” появилась только в 1832 г. Во время Крымской войны в мусульманском мире появился телеграф, телеграф, а первым телеграфным сообщением, отправленным с Ближнего Востока, было военное коммюнике: «Севастополь пал»[11] . В 1970-х гг. Хомейни первым использовал мощную информационную технологию в виде аудиокассет. Несмотря на эмиграцию аятоллы во Францию, его проповеди распространялись по всему Ирану и стали эффективным средством борьбы с шахским режимом[12] . На современном этапе в мусульманском мире основные категории информационных ресурсов с геополитической точки зрения классифицируются следующим образом: Официальные информационные органы мусульманских стран; Информационные органы мусульманских организаций – радиостанции, периодические издания (“The Muslim World”, “The Journal of Rabetat al-Alamal-Islami”, “The Minaret”); Мусульманские негосударственные информационные органы – периодические издания «Al-Ittihad”, “Jaqeen International”, панарабские “Al-sharg al-Awsat”, «Al-Hayat”; телеканал “Аль-Джазира”; Информационные ресурсы научных учреждений – университета «Аль-Азхар» с Академией исламских исследований (Каир), университета имени короля Абдул Азиза с Институтом по делам мусульманских меньшинств (Джидда), шиитского университета (Неджеф)[13] . Резолюция №1/5 Инф (КОМІАК) по информационной стратегии исламских государств вполне в духе нашего времени декларирует объективность, диалог, искоренение расизма и уважение ко всем религиозным воззрениям. Главными задачами исламской информации провозглашаются создание позитивного имиджа ислама на международном уровне, пропаганда арабской культуры и борьба против экстремистских движений. Методы воплощения этой стратегии разрабатываются на национальном, двустороннем и многостороннем уровне. Многостороннее сотрудничество предусматривает разработку информационных проектов, например, Islamvision, запуск исламских сателлитарных каналов, создание банков данных и учебного информационного центра для повышения квалификации кадров. Стратегия предусматривает создание с помощью ОИК Международного исламского агентства новостей (IINA) и Организации вещания исламских государств (ISBA)[14] . Феноменом Интернета является исторический “синтез” различных медиа - печатных, аудио и визуальных. Технология, появившаяся на вершине третьей информационно-коммуникационной революции, возвратила специфический исламский компонент – текст. В отличие от радио или телевидения, Интернет рассматривается мусульманами в качестве позитивного фактора, особенно в случае максимального охвата единоверцев. Неограниченная коммуникация двухстороннего общения содействует появлению нового мусульманского киберпространства, не ограниченного национальными границами. Теперь мусульмане имеют доступ к недоступной ранее информации. Привлекает внимание быстрота его распространения, несмотря на то, что Интернет остается элитным средством коммуникации в мусульманском мире. Сателлитарное вещание создает политическую публичную сферу, где общественность обсуждает жизненно важные проблемы, Интернет - индивидуальное средство информации, который значительно реже выступает в роли публичного форума. В киберпространстве арабский мир часто рассматривается отдельно от мусульманского мира. Это касается и таких терминов, как «Ближний Восток», «Южная Азия», «Северная Африка». Такая категоризация, ограничивающая поиск информации о мусульманском мире в целом, характерна для сайтов “Arab Net”, “ Arab World Online”, “Model League of Arab States”, “Middle East Network”, “Regional Arab Information”, “Arab resources”, “Arabia”. Отдельные мусульманские государства заявляют о своей обособленности на сайтах “Oman Net”, “Qatar Online”, “Iran Net”, “Djazair-Online”. ливийские, пакистанские, палестинские и турецкие. Иран занимается активным промоушином собственных сайтов, особенно мультимедийной страницы аятоллы Хомейни “Изображение лучей солнца”, оппозиция также находится он-лайн. Правительство Пакистана произвело значительную селекцию религиозных материалов с помощью административного вмешательства, произведенную с целью устранить с интернет-пространства “Джамаат-и-Ислами”. Отдел исламского развития премьер-министра Малайзии с помощью Интернета презентовал собственную исламскую программу для соревнования он-лайн с оппозиционными партиями, например, ПАС[15] . В Сирии сайт www.all4syria, созданный инженером Айманом Абдул Нуром для контактов оппозиции с правительством, был заблокирован властью. Вместе с тем основной проблемой, с которой придется столкнуться мусульманам, станет вынесение местных противоречий на глобальный уровень и получение последствий незащищенности внутренних структур перед влиятельными глобальными силами. Наиболее консервативные иранские аятоллы из Центра исламской юриспруденции в г. Кум, столице шиизма, одними из первых начали использовать Сеть в борьбе против вечных конкурентов – арабских суннитов. В то время, когда суннитские институции игнорируют шиитские тексты, шиитские центры переводят в электронный формат суннитские источники для обеспечения большего количества мусульманской аудитории. В конце 1990-х гг. определенные религиозные силы в Иране инструктировали все мечети Великобритании относительно подключения к Интернету и сетевой связи между ними. “Проект кафе Медина” также касался мусульманских школ в стране. Израильские спецслужбы информировали о подобном проекте в Сингапуре. Большинство ключевых игроков, от саудовских нефтяных принцев-суннитов до шиитского иранского духовенства, понимают будущую роль сателлитарных сетей. Это объясняет скрытую, но жесткую борьбу за цифровую власть среди мусульманских стран, где элементарными понятиями служат “центр-периферия”, где традиционное географическое преимущество имели ближневосточные страны, которое теперь ставится под сомнение. Малайзия, расценивавшаяся как маргинальная с религиозной и географической точки зрения, инвестировала значительные средства в информационные технологии. Иранские аятоллы инвестируют новые технологии с начала 1990-х гг. Тем не менее Саудовская Аравия имеет значительное преимущество, ибо арабский язык считается священным и исполняет роль основного средства общения. Кроме этого, арабский язык, в отличие от турецкого или иранского, служит родным языком значительных христианских меньшинств. Инвестирование в арабские сателлитарные системы стало ключевим для доминирования в мусульманском мире. Саудовские пропагандисты были первыми создателями планетарного медиа-лобби, в 1980-х гг. вооружившиеся электронными транснациональными изданиями и сателлитарными сетями. Двумя популярнейшими электронными газетами считают базированные в Лондоне “Al-Hayat” i “Ash-Shark al-Avsat” (последняя доступна для 100 миллионов виртуальных читателей). В условиях глобализации огромное влияние оказывают происламские холдинги, действующие не только в торговле и промышленности, но и в информационно-пропагандистском бизнесе. Примером может быть созданное в Турции сообщество Фехуллаха Гюлена. исламоведов Д. Бергенера, Д. Китфилда, Б. Хофмана, Е. Басевича, именно “Al Jazeera” совместно с Интернетом растиражировали образ Усами бин Ладена от Джакарты до Занзибара, без которого мусульманский мир не смог бы организовать джихад против Запада. В 2003 г. государственная телерадиокомпания Южной Африки SABS решила заменить ночную трансляцию СNN передачами “Al Jazeera”, хотя мусульмане составляют лишь 2% населения ЮАР. Это свидетельствует о нанесении сильного удара по монополии западных СМИ. Таким образом, современная информационная система является своеобразным зеркалом, в котором отражается геополитические противоречия мусульманского мира. Кроме унифицирующих составных исламского информационного развития, на которых делают упор межгосударственные организации мусульманских стран, все более значительными становятся центробежныегеополитические тенденции - информационный регионализм, экстремизм, размежевание “центр-периферия”. Борьба за гегемонию в мусульманском мире переходит в виртуальное измерение. Очевиден факт, что лидерами станут игроки, способные быстро и эффективно использовать информационные технологии. Zinko S. Muzułmańskie koncepcje geopolityczne i ich zabezpieczenie informacyjno – propagandowe. // Geopolityka w Polsce i za granicą – historia i współczesność. – Instytut Studiow Międzynarodowych, Uniwersytet Wrocławski, 2006. – S. 38 – 45. (вихiднi данi польською мовою, статтю подавала росiйською) [2] Власов П. Правоверный джинн. // Эксперт. – 1998. – 17 августа. – C. 45. [4] Модестов С. А. Геополитика ислама. – М.: Молодая гвардия, 2003. – С. 37. [6] [6]Robertson, Roland. Comments on the "Global Triad" and "Glocalization" // Globalization and Indigenous Culture 1997, 2001 Institute for Japanese Culture and Classics, Kokugakuin University. [7] Rosenau, James N. Distant Proximities: Dynamics Beyond Globalization. Princeton University Press: 2003. [8] Castells, Manuel. 1997. The Power of Identity: The Information Age–Economy, Society and Culture. Cambridge, MA & Oxford: Blackwell. [9] Merlyna Lim. Islamic Radicalism and Anti-Americanism in Indonesia: The Role of the [11] Льюис Л. Что не так? Путь Запада и Ближнего Востока: прогресс и традиционализм. – М.: Олимп-бизнес, 2003. – С. 52-53, 161. [12] Закария Ф. Будущее свободы: нелиберальная демократия в США и за их пределами. – М.: Ладомир, 2004. – С. 152. [13] Модестов С. А. Геополитика ислама. – М.: Молодая гвардия, 2003. – С. 150-152. [14] Resolution No. 1/5 Inf (COMIAC) On The Islamic States Information Strategy. – Dakar, Republic of Senegal. – 1996 – March 27-28.