Возрожденческая трактовка диалектики. Николай Кузанский и принцип совпадения противоположностей
философии был Николай Кузанский (1401-1464). Анализ его
учения позволяет особенно ясно увидеть различия между
древнегреческой и возрожденческой трактовками бытия.
Николай Кузанский, как и большинство философов его
при этом он переосмыслил учение неоплатоников, начиная с
неоплатоников, как мы знаем, единое характеризуется через
противоположность "иному", не-единому. Эта характеристика
восходит к пифагорейцам и элеатам, противопоставлявшим
единое многому, предел - беспредельному. Кузанец,
разделяющий принципы христианского монизма, отвергает
античный дуализм и заявляет, что "единому ничто не
противоположно". А отсюда он делает характерный вывод:
"единое есть все" - формула, звучащая пантеистически и прямо
предваряющая пантеизм Джордано Бруно.
Эта формула неприемлема для христианского теизма,
"все" ) от творца
(единого); но, что не менее важно, она отличается и от
концепции неоплатоников, которые никогда не отождествляли
единое со "всем". Вот тут и появляется новый,
возрожденческий подход к проблемам онтологии. Из
утверждения, что единое не имеет противоположности, Кузанец
бесконечному. Бесконечное - это то, больше чего ничего не
может быть, Кузанец поэтому называет его "максимумом";
единое же - это "минимум". Николай Кузанский, таким образом,
oppositorum) - максимума и минимума. Чтобы сделать более
наглядным этот принцип, Кузанец обращается к математике,
указывая, что при увеличении радиуса круга до бесконечности
окружность превращается в бесконечную прямую. У такого
максимального круга диаметр становится тождественным
окружности, более того - с окружностью совпадает не только
бесконечная прямая (максимум) представляют собой одно и то
же. Аналогично обстоит дело с треугольником: если одна из
его сторон бесконечна, то и другие две тоже будут
бесконечными. Таким образом доказывается, что бесконечная
линия есть и треугольник, и круг, и шар.
Совпадение противоположностей является важнейшим
методологическим принципом философии Николая Кузанского, что
делает его одним из родоначальников новоевропейской
диалектики. У Платона, одного из крупнейших диалектиков
античности, мы не находим учения о совпадении
противоположностей, поскольку для древнегреческой философии
характерен дуализм, противопоставление идеи (или формы) и
материи, единого и беспредельного. Напротив, у Кузанца место
единого теперь занимает понятие актуальной бесконечности,
которое и есть, собственно, совмещение противоположностей -
Проведенное, хотя и не всегда последовательно,
отождествление единого с бесконечным впоследствии повлекло
за собой перестройку принципов не только античной философии
науки - математики и астрономии.
Ту роль, какую у греков играло неделимое (единица),
вносящее меру, предел как в сущее в целом, так и в каждый
род сущего, у Кузанца выполняет бесконечное - теперь на него
возложена функция быть мерой всего сущего. Если
бесконечность становится мерой, то парадокс оказывается
синонимом точного знания. И в самом деле, вот что вытекает
из принятых Кузанцем предпосылок: "... если бы одна
бесконечная линия состояла из бесконечного числа отрезков в
пядь, а другая - из бесконечного числа отрезков в две пяди,
они все-таки с необходимостью были бы равны, поскольку
". Как
В геометрии, как показывает Николай Кузанский, дело
обстоит так же, как и в арифметике. Различение рациональных
и иррациональных отношений, на котором держалась геометрия
греков, Кузанец объявляет имеющим значение только для низшей
умственной способности - рассудка, а не разума. Вся
есть, по убеждению Кузанца, продукт деятельности рассудка;
рассудок как раз и выражает своей основной принцип в виде
запрета противоречия, то есть запрета совмещать
противоположности. Николай Кузанский возвращает нас к Зенону
что Зенон видел в парадоксах орудие разрушения ложного
Правда, само это знание имеет особый характер - оно есть
"умудренное неведение".
астрономию. Если в области арифметики и геометрии
бесконечное как мера превращает знание о конечных
соотношениях в приблизительное, то в астрономию эта новая
мера вносит, кроме того, еще и принцип относительности. И в
самом деле: так как точное определение размеров и формы
мироздания может быть дано лишь через отнесение его к
бесконечности, то в нем не могут быть различены центр и
окружность.
философской категорией единого и космологическим
представлением древних о наличии центра мира, а тем самым -
о его конечности. Осуществленное им отождествление единого с
беспредельным разрушает ту картину космоса, из которой
исходили не только Платон и Аристотель, но и Птолемей и
Архимед. Для античной науки и большинства представителей
античной философии космос был очень большим, но конечным
телом. А признак конечности тела - это возможность различить
в нем центр и периферию, "начало" и "конец". Согласно
мир не бесконечен, однако его нельзя помыслить и конечным,
поскольку у него нет пределов, между которыми он был бы
замкнут.
Бесконечная вселенная
Коперника и Бруно.
Гелиоцентризм
Эти положения Кузанца противоречат принципам
аристотелевской физики, основанной на различении высшего -
конечный космос античной и средневековой науки, в центре
подготовляет коперниканскую революцию в астрономии,
мира. Вслед за Николаем Кузанским Коперник (1473-1543)
пользуется принципом относительности и на нем основывает
Характерная для Николая Кузанского тенденция мыслить
высшее начало бытия как тождество противоположностей
(единого и бесконечного) была результатом пантеистически
создав последовательно пантеистическое учение, враждебное
средневековому теизму. Джордано Бруно опирался не только на
Николая Кузанского, но и на гелиоцентрическую астрономию
Николая Коперника. Согласно учению Коперника, Земля,
дня и ночи, а также движение звездного неба. Во-вторых,
Земля вращается вокруг Солнца, помещенного Коперником в
центр мира. Таким образом, Коперник разрушает важнейший
Кузанцем Коперник считает, что Вселенная неизмерима и
безгранична; он называет ее "подобной бесконечности",
одновременно показывая, что размеры Земли но сравнению с
размерами Вселенной исчезающе малы.
Отождествляя космос с бесконечным божеством, Бруно
получает и бесконечный космос.
Снимая, далее, границу между творцом и творением, Бруно
разрушает и традиционную противоположность формы - как
начала неделимого, а потому активного и творческого, с одной
стороны, и материи как начала беспредельного, а потому
пассивного, с другой. Бруно, таким образом, не только
богу, а именно активный, творческий импульс. Он идет
значительно дальше, отнимая у формы и передавая материи то
начало жизни и движения, которое со времен Платона и
Аристотеля считалось присущим именно форме. Природа,
согласно Бруно, есть "бог в вещах".
Пантеизм Бруно прокладывал путь к материалистическому
осуждено церковью как еретическое. Инквизиция требовала,
чтобы итальянский философ отрекся от своего учения. Однако
Бруно предпочел смерть отречению, и в 1600 году был сожжен
понимание материи свидетельствует о том, что в XVI веке
Если для древнегреческого философа предел выше
беспредельного, завершенное и целое прекраснее
незавершенного, то для философа эпохи Возрождения
возможность богаче актуальности, движение и становление
предпочтительнее неподвижно-неизменного бытия. И не случайно
в этот период особо притягательным оказывается понятие
бесконечного: парадоксы актуальной бесконечности играют роль
своего рода метода не только у Николая Кузанского и Джордано
века, как Галилей и Кавальери.
|