К. А. Аверьянов, А. А. Юшко
Пронское расположилось в 6 километрах к северу от Кубинки, на правом берегу речки Сетуни. Впервые в сохранившихся источниках оно упоминается в писцовой книге 1558 г. и называлось тогда Васильевским, по когда-то существовавшей здесь церкви Василия Кесарийского. В середине XVI в. в селе стоял храм Дмитрия Солунского, а само оно находилось в вотчине за боярином Иваном Ивановичем Турунтаем Пронским. Он служил еще отцу Ивана Грозного, более тридцати лет участвовал в ратных походах и был видным человеком того времени, близко стоявшим к царю Ивану IV.
Дмитрию. Другие же стояли за кандидатуру двоюродного брата царя удельного князя Владимира Андреевича Старицкого, к тому времени уже взрослому человеку. При этом всем было известно, что до Дмитрия у царя были уже две дочери, умершие в младенчестве. Естественно, что даже у сторонников царевича были опасения, что Дмитрий может умереть. К слову сказать, это и случилось, буквально через месяц после описываемых событий. Среди поддерживавших Владимира Андреевича лиц был и Иван Пронский. Бояре долго спорили между собой, но дело кончилось ничем, ибо царь в конце концов выздоровел, и все осталось по-прежнему. Между тем мнительный и злопамятный монарх, затаив гнев, выжидал почти полтора десятилетия, чтобы отомстить сторонникам удельного князя. В годы опричнины, предчувствуя надвигающуюся грозу, Иван Пронский попытался спастись от царского гнева. Самым распространенным способом было уйти в монастырь, постригшись в монахи, что он и сделал. Но и это не помогло. Царь, нарушив все обычаи, приказал Пронского, по рассказу Курбского, "от чреды спасения извлече и в реце утопити". Все владения казненного боярина, в том числе и Васильевское, получившее от бывшего владельца название Пронское, были конфискованы и поступили в дворцовое ведомство.
Интересно, что сам Иван IV в виновность своих жертв не верил. Приблизительно за год до смерти, предчувствуя близкий конец, он разослал по русским монастырям синодики - списки казненных и потребовал от монахов замаливать его грехи. По душе Ивана Пронского в Троице-Сергиев монастырь он дал персональный вклад в огромную по тем временам сумму в 125 рублей.
после Смутного времени. Сравнительно скоро он выдвинулся в воеводы, при царе Михаиле Романове воеводствует в Новгород-Северском, ездит в посольстве в Литву, исполняет различные службы. В 1614 г. он был пожалован в ясельничие, затем является постельничим при царском дворе и первым судьей в Конюшенном приказе. При царе Алексее Михайловиче он был послан в Сибирь и в 1652 г. упоминается как тобольский воевода. Возвратившись через два года в Москву, он вскоре отошел от дел и доживал конец жизни то в столице, то в своем подмосковном владении. В 1656 г. им в селе была построена Покровская церковь, и по храму оно стало называться Покровским-Пронским.
После смерти Баима Болтина в 1665 г. Пронское перешло к его младшему брату Аверкию Федоровичу Болтину. В отличие от брата Аверкий селом занимался весьма мало, чему способствовали его длительные отлучки по службе. В 1644 г. он был послан воеводой в Саратов, где подавлял восстание в южном Заволжье. С 1653 по 1656 г. в чине стольника он воеводствует в Томске, а в июле 1658 г. был назначен воеводой в Корсунь на Украине, где ему пришлось принимать участие в обороне от войск мятежного Данилы Выговского. В 1662 г. он - воевода в Старом Быхове, где отбил нападение поляков и литовцев, за что получил царскую благодарность. На этом наши сведения о нем обрываются.
богатое село, где кроме Покровской церкви стоял храм Николая Чудотворца. А уже в 1671 г. Аверкий пишет челобитную духовным властям, в которой сообщает, что попа в церкви нет, а сама она "стоит пуста".
В таких условиях в 70-е гг. XVII в. село оказалось в руках Артамона Сергеевича Матвеева, активно прибиравшего себе владения в этом крае (помимо Пронского он становится владельцем соседнего Васильевского на р. Москве и Одинцова - будущего районного центра). Но Матвеев недолго был владельцем села. Его особая близость к царю Алексею Михайловичу - воспитанница Матвеева Наталья Кирилловна Нарышкина стала второй женой царя, после смерти последнего сыграла роковую роль. После восшествия на престол сына Алексея Михайловича от первого брака Федора Матвеев был сослан с семьей на север, все его владения конфискованы, а Пронское в 1677 г. отдано в поместье князю Ивану Дмитриевичу Долгорукову.
При нем, судя по переписи 1678 г., в селе стоял двор помещика, 15 крестьянских дворов, где жил 71 человек, и 5 бобыльских дворов - в них 13 человек. Новый владелец Пронского ничем себя не проявил. О нем известно лишь, что служил он комнатным стольником, затем в Преображенском полку и в октябре 1691 г. был нечаянно убит в потешном бою, устроенном молодым Петром I возле Преображенского.
После его смерти Покровское-Пронское переходит к его сыну князю Ивану Ивановичу Долгорукову и в 1698 г. числится уже вотчиной: "... дано за службу отца его стольника князя Ивана Дмитриевича Долгорукова из поместья в вотчину за вечный мир с польским королем". За этим владельцем село находилось всю первую треть XVIII в. В 1728 г. по его челобитью ему было разрешено "вместо деревянной ветхой Покровской церкви на том же церковном месте построить вновь церковь во имя тот же престол".
В первой половине XVIII в. Пронское переходит к Нарышкиным - представителям младшей линии этого знаменитого рода. В 1756 г. оно принадлежало Ивану Михайловичу Нарышкину, в 1762 г. - его вдове Марье Ивановне, а в конце XVIII в. их дочери Наталье Ивановне Нарышкиной. При ней в селе Покровском, Пронском тож, было 26 дворов, где жило 153 души мужского и 156 женского пола, стояла деревянная Покровская церковь и деревянный двухэтажный господский дом со службами. Крестьяне в основном были заняты земледелием, хотя некоторые занимались и перепродажей закупаемого ими хлеба.
действительному камергеру Петру Петровичу Бекетову. В 1890 г. Пронское числится уже деревней, хотя численность населения достигла 316 человек, т. е. вышла на показатели столетней давности. Помещичья усадьба находилась во владении Сушкина.
XX в. событиями в жизни Пронского богат не был. У него была такая же судьба, как и большинства подмосковных деревень. По переписи 1926 г. в деревне располагалось 74 двора, где жил 361 человек, были начальная школа и сельсовет Затем последовали коллективизация, индустриализация и связанный с ней отток жителей в город. В итоге по данным переписи 1989 г. в деревне остался 21 двор и 31 человек постоянного населения.
Холмогоровы В. и Г. Исторические материалы... М., 1882. Вып. 2. С. 76-79.
|