Городня, октябрь 1812-го

Городня, октябрь 1812-го Городня - деревушка на берегу речки Городенки в сотне километрах от столицы, расположенная рядом с оживленной автодорогой Боровск-Малоярославец. Деревушка, каких много, ничем не примечательная. Однако в октябре 1812 года именно здесь в значительной мере решалась судьба России и Европы. 200 лет назад на околице Городни стояла небогатая изба ткача Кирсанова, в которой разместился штаб покинувшей Москву армии Наполеона и в которой в ночь с 12 на 13 октября (по старому стилю) 1812 года после 18-часовой битвы за Малоярославец император провел бессонную ночь, быть может, впервые в жизни оказавшись в безвыходной ситуации. Как вспоминал он позже: "Судьбе надоело быть ко мне благосклонной..."1. Этот момент запечатлен на известной картине В. В. Верещагина "В Городне - пробиваться или отступать""Обычно поворотной точкой Отечественной войны 1812 года считается исход французских войск из Москвы. На самом же деле перелом наступил в Городне (упоминаемой историками, как правило, вскользь). В ответ на распространенное мнение, что "французы бежали из Москвы от голода и холода приближающейся зимы, преследуемые русскими", хочется возразить: а чего ради оставался бы Наполеон в Москве, поняв, что мира с Россией не дождешься" По свидетельствам участников тех давних событий, которых не заподозришь в сознательном приукрашивании событий, о "бегстве" тогда говорить не приходится - оно началось именно после Городни. Для начала спросим: в самом ли деле голод и холод погнали наполеоновскую армию из Москвы" Интендант Дарю считал, что продовольствия и фуража хватило бы ей на всю зиму. После взятия Москвы французы немедленно организовали сбор урожая в Подмосковье2. И это еще далеко не все. 13 сентября на военном совете в Филях Кутузов решает сдать Москву, а уже 14 сентября Наполеон вошел в город. Когда же жители успели вывезти из погребов, амбаров, лабазов, кладовых тонны и тонны продуктов, заготовленных не на один год" Да и где было взять столько транспорта" Начали спасать свое добро заранее" Но ведь до 13 сентября Кутузов решительно утверждал, что скорее погребет себя под руинами Москвы, чем сдаст ее, и ему столь же уверенно вторил московский генерал-губернатор Ф. В. Ростопчин. Таким образом, на эвакуацию всех - и даже сколько-нибудь значительной части - продовольственных запасов москвичи попросту не имели времени. Не случайно маршал Даву констатировал: "Несмотря на пожар, мы находим огромные ресурсы продовольствия"3. Не останавливаясь на хорошо известных трудностях быта французов в Москве, интересно отметить и другую сторону того же быта. Например, в оккупированном ими городе проходили ежедневные парады и смотры войск, устраивались костюмированные балы, концертировали певец Торквинио из Милана и пианист Мартини4. Неужели так развлекались голодающие и замерзающие" Осознав тщетность переговоров о мире, Наполеон покинул Москву. Маршалу Мортье, уходившему последним, он приказал вывезти все, что возможно, остальное "назначено было сжечь, таковых (тяжестей. - А. Л.) оказалось много, считая в том числе немалое количество провианта". Генерал Сегюр вспоминал: "В колонне было 140 тысяч солдат и около 50 тысяч лошадей... 100 тысяч бойцов шли впереди со своими ранцами, мешками и оружием, а за ними следовали 550 орудий и 2 тысячи артиллерийских повозок, пока еще напоминая грозную военную машину покорителей мира" (выделено мной. - А. Л.). Такая оценка генерала, всего через пять дней со всей искренностью засвидетельствовавшего превращение своей армии в неуправляемое скопище спасающихся бегством людей, безусловно, заслуживает доверия: французы из Москвы не "бежали", а уходили победителями с огромной добычей. Тот же Сегюр свидетельствует: "Казалось, переселялся целый народ, или, скорее, возвращалось перегруженное рабами и добычей войско античных времен, разрушившее город противника"5. Это подтверждает и участник похода на Москву Рене Божю: "Все, и гвардия в особенности, были нагружены золотом, серебром и массою драгоценных вещей, набитых всюду"6. Наполеон "отступал" по Калужскому тракту, ведущему через Фоминское, Боровск, Малоярославец, Калугу, Орел на Харьков и представлявшему собой по тем временам дорогу "высшего класса" - широкую, с прочным покрытием из грунтово-каменной смеси. То есть французы шли в теплую благодатную Украину. Шли открыто, спокойно, свободно, не допуская и мысли о нападении войск, в сущности, уже побежденной страны, пусть и не подписавшей мира. В то же время русская армия пробиралась от Тарутина к Малоярославцу проселочными дорогами, о которых лучше всего сказал князь Вяземский: "Что значит русскими проселками езда" Что шаг, - то яма, косогор, болото иль овраг... Я твердо убежден, что со времен потопа не прикасалась к ним лопата землекопа". Теперь о холодах. Да, их приближение уже ощущали солдаты из теплых стран Европы. Однако и этот фактор тогда "работал" на нашего противника. Генерал Орнано незадолго до Малоярославецкого сражения говорил, что "надежда добраться поскорее до областей с лучшим климатом и занять зимние квартиры на Украине или на Волыни прибавила еще смелости"7. Разве похоже все вышеописанное на паническое бегство "преследуемых"" Почему же именно такую картину рисуют историки"Дело в том, что бегство действительно имело место - но, повторим еще раз, после Городни, а не после Москвы. На Малоярославец накатывалось все еще грозное, уверенное в своей непобедимости и в непогрешимости своего полководца воинство. И вот его авангард под командованием вице-короля Италии Евгения Богарне, минуя Городню, спускается в долину. Первыми вступают в бой части генерала Дельзона. На ограниченной территории с пяти часов утра до одиннадцати вечера идет наращивание сил двух противостоящих армий - Наполеона и Кутузова. По мере того как с противоположных сторон прибывали все новые и новые части, город восемь раз переходил из рук в руки. В итоге к концу дня сгоревший Малоярославец остался за французами. Основные их силы стояли вдоль Боровской дороги и в Городне, где расположился штаб Наполеона и гвардия. Первую половину ночи император выслушивал донесения, из которых явствовало, что к Малоярославцу подоспела вся армия Кутузова, имеющая бесспорное позиционное преимущество и готовящаяся наутро продолжить сражение. Наполеон посылает начальника своего штаба генерала Бессьера еще раз осмотреть позицию русских. Бессьер возвратился с неутешительным известием: "300 гренадеров могут остановить на ней целую армию"8. После этого император погрузился в тяжелое раздумье, продолжавшееся более часа. "Пробиваться или отступать..." В молчании стояли маршалы. Наконец Наполеон отпустил их, сказав, что объявит свое решение утром. Вот когда начал происходить перелом! Вот когда впервые пошатнулась уверенность Наполеона в неизменности благоволения к нему судьбы! Он несколько раз пытался уснуть, но сон не шел. Не приходило и окончательное решение. Уже в 5 часов утра 13 октября император вновь призвал Мюрата, Бессьера и Мутона. Мюрат и Бессьер не сомневались в победе, если дойдет до дела, однако заметили, что после сражения войска окажутся в расстройстве, кавалерийские и артиллерийские лошади будут изнурены, так что без огромных потерь до Калуги не добраться. Они советовали отступать к Смоленску через Медынь. "Отступать по кратчайшей и известной дороге на Можайск, к Неману, и по возможности поспешнее"9. Это потрясло Наполеона. Но он все еще не хотел смириться с мыслью, что судьба начинает отворачиваться от него. Помолчав, он заявил, что сам проведет рекогносцировку, и в сопровождении военачальников и взвода кавалеристов выехал из Городни. В рассветном тумане вдруг послышались крики и свист, показались какие-то всадники. "Казаки! Но этого не может быть, ведь мы в тылу своей армии!"10Император и свита обнажили шпаги. Однако казаки, так и не поняв, кто перед ними, бросились к кавалерийскому обозу. Наполеон застыл как громом пораженный: его, великого из великих, едва не взяли в плен! Очередное знамение судьбы... Как вести кампанию дальше, Наполеон все еще не решил. Но именно здесь и сейчас он решил отныне неизменно держать при себе цианистый калий11. В 10 часов утра Наполеон снова направляется к Малоярославцу. Боровская дорога крутым спуском выходит из леса. Открывается излучина реки, окруженная возвышенностями. Впереди в двух верстах - догорающий город. Это пепелище - в руках французов. Но взятие Малоярославца не дало абсолютно ничего. За ним стоит армия Кутузова, готовая к бою. Москвой (таков, по мнению Наполеона, был итог Бородинского сражения), казалось, исключала подобные неожиданности... Да, маршалы правы: разум подсказывает лишь один выход из ситуации - отступление. Но как решиться на это Наполеону, никогда не отступавшему" Ведь всего неделю назад он повелел: "Главная ставка будет перемещена в преддверье Калуги" - и грозно предостерег: "Горе тем, кто встанет на моем пути!"12Раздумье длилось несколько часов. Все яснее становилось: и сражение, и отход одинаково ведут к краху. Что теперь скажет Европа по поводу его успевших стать крылатыми фраз, сказанных перед походом на Москву: "Через два месяца русские будут у моих ног!" и "Одной победы будет достаточно, чтобы царь приполз ко мне!"13Напряжение было столь велико, что император на какое-то мгновение потерял сознание (об этом вспоминает Н. Ф. Цветков со ссылкой на Сегюра)14: тяжесть сложившихся обстоятельств оказалась непосильной даже для него, до последнего момента "носившего в себе уверенность, что еще возможно осуществление поистине невероятных мечтаний"15. Осознать обратное для такого человека, как Наполеон, - поистине сокрушительный удар! Наконец он отдает первые распоряжения о подготовке к отступлению, из последних сил пытаясь "сохранить лицо": "Этот дьявол Кутузов не получит от меня новой битвы"16 - реплика поистине жалкая в устах "властелина мира". Однако Наполеон и здесь остался Наполеоном, велев отослать во Францию сообщение об очередной своей победе - взятии Малоярославца, на "злосчастном поле битвы" под которым "остановилось завоевание вселенной... исчезли плоды двадцатилетних побед и началось страшное крушение всего, что думал создать Наполеон" (Сегюр)17."Даже сражение под Бородиным не было ему (Наполеону. - А. Л.) так необходимо, как под Малоярославцем, - пишет военный теоретик Н. А. Окунев. - Правда, первое открыло ему ворота в Москву, но дало только бесполезные трофеи; спасение его армии зависело от второго"18. Всегда находившийся среди своих солдат - пешим или на коне, вскоре после Городни Наполеон сел в повозку с плотно зашторенными окнами и больше солдатам не показывался. Возможно, в этой повозке пришли к нему размышления, подытоженные на острове Святой Елены: "Для полноты моей славы не хватило лишь моей смерти в момент, когда все листья лавра еще дышали свежестью в венце моих побед. Если бы я был убит на следующий день после вступления в Москву, моя карьера была бы ни с чем несравнимым примером непрерывной цепи успехов и побед, даже все последующие неудачи, выпавшие на долю французской армии, еще больше послужили бы увековечиванию моей славы, потому что, хотя они все равно и были бы неизбежны, их связывали бы только с моей смертью"19. Через две недели после Малоярославецкого сражения маршал Бертье докладывал императору: "Долгом поставляю доложить Вашему Величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах: прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы, все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни многие солдаты побросали патроны и ружья"20. "Малоярославец - предел нападения, начало бегства и гибели врагов". В 1932 году монумент снесли. Постепенно из широкого общественного мнения и из учебников истории как-то ушел тот факт, что местом "начала бегства и гибели" наполеоновской армии явилась безвестная деревушка Городня, - приоритет здесь отдали Москве. Что же мешает теперь восстановить справедливость" Хорошим началом видится нам воссоздание и превращение в музей "наполеоновской" избы в Городне. Кстати, первым экспонатом музея могла бы быть походная кровать Наполеона, сегодня находящаяся в Историческом музее. Почему опять - столица, а не Городня" Будучи в Москве, император останавливался в Кремле, в Петровском дворце, а по выходе из первопрестольной ночевал в Боровске, заняв дом богатого купца. Вряд ли и в том, и в другом случае ему требовалась походная кровать. Она куда более уместна в скромном жилище городнянского ткача Кирсанова, чем во дворцах и купеческих хоромах... Список литературы 1Данковский Юлиуш. Пленник Европы. М., 1991. С. 43. "Поход на Москву". М., 1911. С. 87). 8Юбилейный сборник в память Отечественной войны 1812 г. под редакцией Н. Ф. Цветкова. Калуга, 1912. С. 113. 9Там же. С. 115. 10Калужская губерния в Отечественной войне 1812 года... С. 20. 14Юбилейный сборник в память Отечественной войны 1812 года... (сссылка на мемуары генерала Сегюра). С. 123. 15Данковский Юлиуш. Указ. соч. С. 44. 17Кременский Н. В. Город Малоярославец Калужской губернии... С. 1.