Балаганчик 2

Балаганчик 2 Балаганчик Автор: Блок А. А. Посвящается Всеволоду Эмильевичу Мейерхольду ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА Коломбина. Арлекин. Мистики обоего пола в сюртуках и модных платьях, а потом в масках и маскарадных костюмах. Автор. Обыкновенная театральная комната с тремя стенами, окном и дверью. У освещенного стола с сосредоточенным видом сидят мистики обоего пола - в сюртуках и модных платьях. Несколько поодаль, у окна сидит Пьеро в белом балахоне, мечтательный, расстроенный, бледный, безусый и безбровый, как все Пьеро. Мистики некоторое время молчат. Первый мистик Второй мистик Да. Наступит событие. О, вечный ужас, вечный мрак! Первый мистик Второй мистик Я жду. Третий мистик Уж близко прибытие: За окном нам ветер подал знак. Пьеро Неверная! Где ты? Сквозь улицы сонные Протянулась длинная цепь фонарей, И, пара за парой, идут влюбленные, Согретые светом любви своей. Где же ты? Отчего за последней парою Я пойду бренчать печальной гитарою Под окно, где ты пляшешь в хоре подруг! Нарисую брови и усы приклею, Слышишь ты, Коломбина, как сердце бедное Тянет, тянет грустную песню свою? Что он говорит? Почтеннейшая публика! Спешу уверить, что этот актер Петербурге. Откуда же он взял окно и гитару? Я писал мою драму не для балагана... Уверяю вас... Внезапно застыдившись своего неожиданного появления, прячется обратно за занавес. (Он не обратил внимания на автора. Сидит и мечтательно вздыхает) Коломбина! Первый мистик Ты слушаешь? Да. Приближается дева из дальней страны. Первый мистик О, как мрамор - черты! Второй мистик О, в очах - пустота! Третий мистик О, какой чистоты и какой белизны! Первый мистик Подойдет - и мгновенно замрут голоса. Третий мистик Надолго ли? Первый мистик Да. Второй мистик Вся бела, как снега. Третий мистик За плечами - коса. Первый мистик Кто ж она? Второй наклоняется и что-то шепчет на ухо первому. Второй мистик Ты не выдашь меня? Первый мистик (в неподдельном ужасе) Никогда! Автор опять испуганно высовывается, но быстро исчезает, как будто его оттянул кто-то за фалды. Пьеро (по-прежнему, мечтательно) Коломбина ! Приди! Первый мистик Второй мистик Слышу шелест и вздохи. О, кто среди нас? Первый мистик Кто в окне? Второй мистик Кто за дверью? Третий мистик Не видно ни зги. Посвети. Не она ли пришла в этот час? Второй мистик поднимает свечу. Совершенно неожиданно и непонятно откуда, появляется у стола необыкновенно красивая девушка с простым и тихим плечами лежит заплетенная коса. Девушка стоит неподвижно. Восторженный Пьеро молитвенно опускается на колени. Заметно, что слезы душат его. Все для него - неизреченно. Мистики в ужасе откинулись на спинки стульев. У одного беспомощно болтается нога. Другой производит странные движения рукой. Третий выкатил глаза. Через некоторое время очнувшись, громко шепчут: - Как бела ее одежда! - Пустота в глазах ее! - Черты бледны, как мрамор! - Это - смерть! Пьеро услыхал. Медленно поднявшись, он подходит к девушке, берет ее за руку и выводит на средину сцены. Он говорит голосом звонким и радостным, Пьеро Господа! Вы ошибаетесь! Это - Коломбина! Это - моя невеста! Председатель собрания торжественно подходит к Пьеро. Вы с ума сошли. Весь вечер мы ждали событий. Мы дождались. Она пришла к нам - тихая избавительница. Нас посетила смерть. Пьеро Я не слушаю сказок. Я - простой человек. Вы не обманете меня. Это - Коломбина. Это - моя невеста. Председатель Господа! Наш бедный друг сошел с ума от страха. Он никогда не думал о том, к чему мы готовились всю жизнь. Он не измерил глубин и не приготовился встретить покорно Бледную Подругу в последний час. Простим великодушно простеца. (Обращается к Пьеро.) Брат, тебе нельзя оставаться здесь. Ты черты: ты видишь, как бела ее одежда; и какая бледность в чертах; о, она не видишь косы за плечами? Ты не узнаешь смерти? Пьеро (по бледному лицу бродит растерянная улыбка) Я ухожу. Или вы правы, и я - несчастный сумасшедший. Или вы сошли с ума - и я одинокий, непонятый вздыхатель. Носи меня, вьюга, по улицам! О, вечный ужас! Вечный мрак! Коломбина (идет к выходу вслед за Пьеро) Я не оставлю тебя. Пьеро остановился, растерян. Председатель умоляюще складывает руки. Председатель Появляется стройный юноша в платье Арлекина. На нем серебристыми голосами поют бубенцы. Арлекин Жду тебя на распятьях, подруга, Над тобою поет моя вьюга, Для тебя бубенцами звеня! Он кладет руку на плечо Пьеро. - Пьеро свалился навзничь и лежит без движения в белом балахоне. Арлекин уводит Коломбину за руку. Она улыбнулась ему. Общий упадок настроения. Все безжизненно повисли на стульях. Рукава воротники. Кажется, на стульях висят пустые сюртуки. Вдруг Пьеро вскочил и убежал. Занавес сдвигается. В ту же минуту на подмостки перед занавесом выскакивает взъерошенный и взволнованный автор. Милостивые государи и государыни! Я глубоко извиняюсь перед вами, но снимаю с себя всякую ответственность! Надо мной издеваются! Я писал реальнейшую пьесу, сущность которой считаю долгом изложить перед вами в немногих словах: дело идет о взаимной любви двух юных душ! Им преграждает путь третье лицо; но преграды наконец падают, и любящие навеки соединяются моего ведома разыгрывают какую-то старую легенду! Я не признаю никаких легенд, никаких мифов и прочих пошлостей! Тем более - аллегорической игры словами: неприлично называть косой смерти женскую косу! Это порочит дамское сословие! Милостивые государи... Высунувшаяся из-за занавеса рука хватает автора за шиворот. Он с криком исчезает за кулисой. Занавес быстро раздергивается. Бал. Маски кружатся под тихие звуки танца. Среди них прогуливаются другие маски, рыцари, дамы, паяцы. Грустный Пьеро сидит среди сцены на той скамье, где обыкновенно целуются Венера и Тангейзер. Пьеро Я стоял меж двумя фонарями И слушал их голоса, Как шептались, закрывшись плащами, Целовала их ночь в глаза. И свила серебристая вьюга Им венчальный перстень-кольцо. И я видел сквозь ночь - подруга Улыбнулась ему в лицо. Ах, тогда в извозчичьи сани Он подругу мою усадил! Издали за ними следил. Ах, сетями ее он опутал И, смеясь, звенел бубенцом! Но, когда он ее закутал,- Ах, подруга свалилась ничком! Но подруга упала в снег! Не могла удержаться, сидя!.. Я не мог сдержать свой смех!.. И, под пляску морозных игол, Он звенел и высоко прыгал, Я за ним плясал вкруг саней! "Ах, какая стряслась беда!" Мы брели - Арлекин и Пьеро... Он прижался ко мне так нежно, Щекотало мне нос перо! Он шептал мне: "Брат мой, мы вместе, Неразлучны на много дней... Погрустим с тобой о невесте, О картонной невесте твоей!" Пьеро грустно удаляется. Через некоторое время на той же скамье обнаруживается пара влюбленных. Он в голубом, она в розовом, маски - цвета одежд. Они вообразили себя в церкви и смотрят вверх, в купола. Она Милый, ты шепчешь - "склонись..." Я, лицом опрокинута, в купол смотрю. Он Я смотрю в непомерную высь - Там, где купол вечернюю принял зарю. Она Как вверху позолота ветха. Как мерцают вверху образа. Он Наша сонная повесть тиха. Ты безгрешно закрыла глаза. Поцелуй. Она ... Кто-то темный стоит у колонны И мигает лукавым зрачком! Я боюсь тебя, влюбленный! Дай закрыться твоим плащом! Он Посмотри, как тихи свечи, Она Пусть я сама тебе предалась. Прижимается к нему. Первую пару скрывает от зрителей тихий танец масок в красной маске и черном плаще. Движения стремительны. Он гонится за ней, то настигая, то обгоняя ее. Вихрь плащей. Он Оставь меня! Не мучь, не преследуй! Участи темной мне не пророчь! Ты торжествуешь свою победу! Снимешь ли маску? Канешь ли в ночь? Она Иди за мной! Настигни меня! Я страстней и грустней невесты твоей! Гибкой рукой обними меня! Он Я клялся в страстной любви - другой! Ты мне сверкнула огненным взглядом, Ты завела в переулок глухой, Она Не я манила,- плащ мой летел Вихрем за мной - мой огненный друг! В мой очарованный круг! Он И ты узнаешь, что я безлик! Ты смела мне черты, завела во тьму, Где кивал, кивал мне - черный двойник! Она Я - вольная дева! Путь мой - к победам! Иди за мной, куда я веду! Он О, вейся, плащ, огневой проводник! Но трое пойдут зловещей дорогой: Ты - и я - и мой двойник! Исчезают в вихре плащей. Кажется, за ними вырвался из толпы кто-то третий, совершенно подобный влюбленному, весь - как гибкий язык черного пламени. В среде танцующих обнаружилась третья пара влюбленных. Они сидят посреди сцены. Средневековье. Задумчиво склонившись, она следит за его движениями. - Он, весь в строгих линиях, большой и задумчивый, в картонном Он Вы понимаете пьесу, в которой мы играем не последнюю роль? Она (как тихое и внятное эхо) Роль. Он Вы знаете, что маски сделали нашу сегодняшнюю встречу чудесной? Она Он Так вы верите мне? О, сегодня вы прекрасней, чем всегда. Она Всегда. Он здесь круга. Она Круга. Он слова говорят моему сердцу! Она Сердцу. Он О, Вечное Счастье! Вечное Счастье! Она Счастье. Он (со вздохом облегчения и торжества) Близок день. На исходе - эта зловещая ночь. Она Ночь. В эту минуту одному из паяцов пришло в голову выкинуть штуку Он Паяц (пронзительно кричит) Помогите! Истекаю клюквенным соком! Поболтавшись, удаляется. Шум. Суматоха. Веселые крики: "Факелы! Факелы! Факельное шествие!" Появляется хор с факелами. Маски толпятся, смеются прыгают. Хор Лица, скрытые облаком мглы, Озаряются тусклым блеском! Капля за каплей, искра за искрой! Чистый, смолистый дождь! Пламенный вождь! Арлекин выступает из хора, как корифей. Арлекин По улицам сонным и снежным Я таскал глупца за собой! Мир открылся очам мятежным, О, как хотелось юной грудью Широко вздохнуть и выйти в мир! Совершить в пустом безлюдьи Здесь никто понять не смеет, Здесь живут в печальном сне! Здравствуй, мир! Ты вновь со мною! Твоя душа близка мне давно! Иду дышать твоей весною В твое золотое окно! бумаге. Бумага лопнула. Арлекин полетел вверх ногами в пустоту. В бумажном разрыве видно одно светлеющее небо. Ночь истекает, копошится утро. На фоне занимающейся зари стоит, чуть колеблемая дорассветным ветром, - Смерть, в длинных белых пеленах, с матовым женственным лицом и с косой на плече. Лезвее серебрится, как опрокинутый месяц, умирающий утром. Все бросились в ужасе в разные стороны. Рыцарь споткнулся на деревянный меч. Дамы разроняли цветы по всей сцене. Маски, неподвижно прижавшиеся, как бы распятые у стен, кажутся куклами из голубой маски тонко вырезывается на утреннем небе. У ног ее испуганная, коленопреклоненная розовая маска прижалась к его руке губами. Как из земли выросший Пьеро медленно идет через всю сцену, простирая руки к Смерти. По мере его приближения черты Ее начинают оживать. Румянец заиграл на матовости щек. Серебряная коса теряется в стелющемся утреннем красивая девушка - Коломбина. В ту минуту, как Пьеро подходит и хочет коснуться ее руки своей рукой,- между ним и Коломбиной просовывается торжествующая голова автора. Автор Почтеннейшая публика! Дело мое не проиграно! Права мои восстановлены! Вы видите, что преграды рухнули! Этот господин провалился в окошко! Вам разлуки! Если они потратили много сил на преодоление препятствий,- то теперь зато они соединяются навек! декорации взвиваются и улетают вверх. Маски разбегаются. Автор оказывается в белом балахоне своем с красными пуговицами. Заметив свое положение, автор убегает стремительно. Пьеро (приподнимается и говорит жалобно и мечтательно) Куда ты завел? Как угадать? Ты предал меня коварной судьбе. Бедняжка Пьеро, довольно лежать, Пойди, поищи невесту себе. (Помолчав.) Ах, как светла - та, что ушла (Звенящий товарищ ее увел). Упала она (из картона была). Ах, наша пляска была весела! А встать она уж никак не могла. Она картонной невестой была. Но вам надо мной смеяться грешно. Что делать! Она упала ничком... Мне очень грустно. А вам смешно? Пьеро задумчиво вынул из кармана дудочку и заиграл песню о своем бледном лице, о тяжелой жизни и о невесте своей Коломбине. 1906 КОММЕНТАРИИ Сборники своих пьес Блок издавал трижды - в 1908, 1916 и 1918 годах. В последние годы жизни Блок планировал наиболее полное издание своего "Театра", которое, однако, при жизни поэта осуществлено не было. Драматические произведения Блока печатаются в настоящем издании по т. 4 Собрания сочинений А. Блока в 8 томах с проверкой и правкой по сборнику "Театр" 1918 года (и правленной Блоком корректуре этого издания, Институт русской литературы АН СССР, Ленинград) и ряду разрозненных публикаций 1918-1921 годов. Балаганчик Печатается по тексту сборника "Театр" (изд-во "Земля", П., 1918). Пьеса создана Блоком в результате глубокого кризиса в его сознании отвлеченно-возвышенных идеалов "Прекрасной Дамы" и "вечной женственности" (в крайне абстрактной трактовке этого символа московскими мистиками - "соловьевцами", к кругу которых принадлежал поначалу и Блок). Пьеса имеет и непосредственно биографический подтекст, проникающий "Балаганчик" постольку, поскольку "земным объектом" культа Прекрасной Дамы для "мистических друзей" Блока Б. Бугаева (Андрея Белого) и С. Соловьева оказалась жена поэта Л. Д. Менделеева-Блок. Об этих сторонах блоковского замысла рассказывают воспоминания о Блоке Андрея Белого (в журнале "Эпопея", NN 1-Ъ за 1922-1923 годы) и записки Е. Иванова (Блоковский сборник, Тарту, 1964), а также неопубликованные воспоминания Л. Д. Блок "И были и небылицы о Блоке и о себе", хранящиеся в Центральном государственном архиве литературы и искусства - ЦГАЛИ - в Москве. Блок выступает критиком "московских мистиков" и наивного юношеского культа "Девы" не только с позиции чисто личного опыта. В "Балаганчике" отразилось обострившееся в то время внимание Блока к историческому и общественному. "Балаганчиком" запечатлено кратковременное обращение Блока к выдвигавшимся тогда его другом Г. Чулковым идеям т. н. "мистического анархизма" и даже некоторое организационное сближение с "мистическими анархистами" через участие в альманахе "Факелы", где в апреле 1906 года и был опубликован текст пьесы (ср. введенные Блоком в текст выкрики "Факелы! Факелы!" в финале действия). О "мистическом анархизме" как родившейся под влиянием революции 1905 года философии "абсолютной свободы" и "разрушения истории" Г. Чулков рассказывает в книге воспоминаний "Годы странствий" (М., 1930, стр. 74, 85-87, 135-136). Балаганом оказывается у Блока и мистический ажиотаж "соловьевцев", позировавших "тайным" характером и" культа, недоступностью их знания для "непосвященных", и общая атмосфера в русском "просвещенном обществе" того времени (в частности, чаяния конституционных перемен). При этом Блок идет даже на пародирование своих собственных образов, на которых без всякого сарказма строится поэма того же времени "Ее прибытие" (т. 2 наст, издания). Социальность в духе Г. Чулкова не является, однако, ведущим элементом в содержании "Балаганчика" - пьесы многозначной и многоплановой по самому замыслу. От "мистического анархизма" Блок вскоре уходит к исторнко-патриотической теме Родины (в драме "Песня Судьбы" и стихотворениях третьей книги). См. также примечания к пьесам "Король на площади" и "Незнакомка".