Анализ эпизода «Чичиков у Манилова» ("Мертвые души»)
Ах, если ты меня поймешь,
Прости свободные намеки;
М. Ю. Лермонтов
Поэма Николая Васильевича Гоголя «Мертвые души», появившаяся в 40-е годы XIX века, раскрыла сатирический талант писателя, поднимающегося в разящем смехе до сарказма Гоголь одним из первых писателей понял великую силу сатиры и использовал ее, критикуя помещичье-крепостнический строй России.
Поэма появилась в тот момент, когда крепостное право «расписалось» в своей несостоятельности, губительности не только для зависимых от него крестьян, но в еще большей степени для помещиков, теряющих человеческий облик и достоинство личности. Создав незабываемую и правдивую галерею портретов и характеров крепостников, Гоголь восклицает: «И до какой ничтожности, мелочности, гадости мог снизойти человек! Мог так измениться! И похоже это на правду? Все похоже на правду? Все похоже на правду, все может статься с человеком...»
автору показать всю Россию, сделать нужные ему выводы и обобщения. Причем это «знакомство» идет в определенном порядке, автору надо показать постепенную деградацию помещика-крепостника от прекраснодушного бездельника Манилова через «собирателей-кулаков» Коробочки и Собакевича, пьяницы и картежника Ноздрева к «прорехе на человечестве» — Плюшкину.
Начинается знакомство с крепостниками с Манилова, достаточно приятного внешне человека. Чичиков ищет «Заманиловку», но «деревня Маниловка немногих могла заманить своим местоположением. Дом господский стоял одиночкой на юру— открытом всем ветрам... покатость горы, на которой он стоял, была одета подстриженным дерном. На ней были разбросаны по-английски две-три клумбы с кустами сиреней и желтых акаций! пять-шесть берез небольшими купами... Под двумя из них была беседка... с надписью: "Храм уединенного размышления"...
Павлу Ивановичу Чичикову и читателям открывается довольно претенциозная и одновременно жалкая картина. Сам Манилов встрече с Чичиковым ведет себя излишне любезно, до приторности навязчиво. О нем автор говорит, что Манилова можно охарактеризовать так: «Есть род людей, известных под именем: люди себе, ни то ни се, ни в городе Богдан, ни в селе Селифан...»
Манилов первоначально кажется приятным и обходительным человеком, но Гоголь то и дело вводит в описание детали, характеризующие его не с лучшей стороны. В кабинете хозяина «всегда лежала какая-то книжка, заложенная закладкой на четырнадцатой странице, которую он постоянно читал уже два года». Великолепная деталь, показывающая умственный уровень помещика. Его эстетические запросы ограничиваются тем, что он вываливает на подоконник пепел из трубки, выстраивая не то беспорядочные кучи, не то «строя» что-то фантастическое. Манилов совершенно не занимается хозяйством, передоверив крестьян приказчику-вору. Он ни сам не знает, сколько умерло крепостных, ни вызванный на доклад приказчик.
Манилова не интересует суть дела Чичикова. Он не может понять, для чего Павлу Ивановичу нужны мертвые души. Чичиков, подстраиваясь под «изящный стиль» хозяина, выражает свои мысли витиевато, называя умерших — «которые в некотором роде окончили свое существование». Чичиков озадачивет Манилова на миг, но потом все проходит: помещик не привык задумываться, ему достаточно слова мошенника, и Манилов готов дальше восхищаться Павлом Ивановичем, он ради «нового приятеля» собственноручно перепишет список всех умерших крестьян, украсит его шелковой лентой.
Как ярко высвечивается характер Манилова. Он делает бездумно «грязное» дело, но перевязывает «упаковку» красивой лентой, его интересует не суть, а внешняя красивость. Этому легковеру достаточно невнятных фраз Чичикова, чтобы успокоилась его совесть, а может быть, она и не просыпалась?! Интересен и образ Чичикова. Он прекрасный психолог, понимающий «природу Манилова». Павел Иванович, говоря с помещиком, начинает так же елейно улыбаться, лебезить перед хозяином, принимая его манеру поведения.
нравственного барьера, который бы нельзя было обойти. Гоголь сумел увидеть нарождающийся класс капиталистов и гениально изобразил отдельных его типов. Писатель ним из первых увидел неприглядное «лицо» капитала и зал его «во всей красе» в поэме «Мертвые души».
|
