Павел Афанасьевич Фамусов - идеолог своего кружка
Ну что ваш батюшка? все Английского клоба
Старинный, верный член до гроба?
Комедия Александра Сергеевича Грибоедова "Горе от ума" не перестает удивлять и восхищать одновременно. Созданная более 180 лет назад, она по-прежнему актуальна и злободневна, потому что выводит на сцену вечные характеры, не потерявшие своей яркости, правдивости и силы. Одним из лучших в художественном отношении является образ Павла Афанасьевича Фамусова. Он своеобразный идеолог нравов общества. На все про все у него сложилось особое мнение, он невежда и гонитель просвещения, но при этом говорит так уверенно и обстоятельно, что имеет уйму сторонников и последователей. А сейчас особенно, когда принято ругать все русское, национальное, самобытное.
И в чтеньи прок-от не велик:
Ей, сна нет от французских книг,
А мне от русских больно спится.
При мне служащие чужие очень редки;
Все больше сестрины, свояченицы детки...
А какую хвалебную речь произносит Фамусов Москве, ее хлебосольству, а понимай низкопоклонству перед Западом.
Кто хочет к нам пожаловать, изволь;
Особенно из иностранных...
Причем людей принимают не по уму, а по достоинству кошелька. Чем не современная, своевременная комедия! В этом обществе все продается и покупается, у каждого своя цена, поэтому Фамусов так пугается мнимого сна дочери, бедность, по его мнению, самый страшный грех.
Ах! матушка, не довершай удара!
Кто беден, тот тебе не пара.
Вот Скалозуб завидный жених:
И золотой мешок, и метит в генералы.
Павел Афанасьевич везде успевает заглянуть, все видит и слышит, но, как обычно бывает, становится жертвой обмана дочери и преданнейшего Молчалина. Уж от кого, а от них не ожидал! Это удар в спину, поэтому так расходился Фамусов, всем досталась порция его гнева.
В швейцары произвел ленивую тетерю,
Не знает ни про что, не чует ничего...
Ты, быстроглазая, все от твоих проказ...
Да и тебя, мой друг, я, дочка, не оставлю...
В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов...
За пяльцами сидеть, за святцами зевать.
Разве мог он допустить, чтобы в доме совершалось что-то без его благословения. Все бы ничего, если бы чинно и тихо, но огласка произошла на всю Москву это уж слишком, трудно пережить Павлу Афанасьевичу.
А ты меня решилась уморить?
Моя судьба еще ли не плачевна?
Ах! боже мой! что станет говорить
Княгиня Марья Алексевна.
| 
