«ГОРЕ ОТ УМА» - СОВРЕМЕННОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ
Моей настольной книгой является - и, без сомнения, надолго останется - бессмертная комедия А. С. Грибоедова «Горе от ума».
«Горе от ума» - удивительное переплетение двух литературных направлений - реализма и классицизма. Несмотря на наличие типичных черт классицизма - единства времени, места и действия и других - перед нами реалистическая картина жизни московского дворянского общества.
Этим комедия, безусловно, обязана более всего Чацкому, острый язык которого словно выстреливает меткие афоризмы. Он великолепно образован, умен и наблюдателен, «славно пишет, переводит». Таких прогрессивно мыслящих молодых людей, как он, было уже немало. Среди них - и брат Скалозуба, который «службу вдруг оставил, в деревне книги стал читать», и князь Федор, племянник княгини Тугоуховской, закончивший в Петербурге педагогический институт, где «упражняются в расколах и безверье». «Чинов не хочет знать!» - возмущается княгиня. Но в обществе Фамусова Чацкий пока единственный представитель передовой интеллигенции.
Чацкий-гражданин борется за прогресс, Чацкий-человек - за человеческое достоинство, Чацкий-патриот - за национальную самобытность России. Как актуально сегодня его горестное восклицание: «Воскреснем ли когда от чужевластья мод?» Чацкий, активный борец за самобытность русской культуры, за прогресс, наталкивается на непреодолимую преграду: «Как европейское поставить в параллель с национальным - странно что-то!» Назревает конфликт между Чацким и закоснелым в своем консерватизме дворянским обществом, столкновение «века нынешнего» и «века минувшего», что обнажает их резкое взаимное неприятие.
Признавая бесспорность достоинств Чацкого, я отметила бы, что он недостаточно гибок и иногда некорректен:
«Ваш дядюшка отпрыгал ли свой Век?»
«А тетушка? Все девушкой, Минервой?»
«век минувший», я, справедливости ради, замечу, что порой Чацкий непозволительно груб и резок.
Толпа мучителей, предателей, сплетников, зловещих стариков и старух - такова оценка общества, но ограниченность, пошлость света не дают Чацкому права опускаться до его (света) уровня.
По-разному можно отнестись к Фамусову. Нельзя не отметить его наблюдательности, своеобразного чувства юмора. Как метко попадает он в точку, вопрошая у Софьи и Молчалина: «Да вместе вы зачем? Нельзя, чтобы случайно...»
Еще одна фигура - полковник Скалозуб, «хрипун, удавленник, фагот, созвездие маневров и мазурки», человек, который «слова умного не выговорил сроду» и который ничего не хочет знать, кроме своего «раз-два». Расположение же Фамусова к нему вызвано тем, что Скалозуб - «золотой мешок и метит в генералы». Все остальные отмахиваются от него, как от мухи. «Я точнехонько избавилась от петли...» - облегченно вздыхает старуха Хлестова, когда Фамусов освобождает ее от общества Скалозуба.
А вот Молчалин, жизненное кредо которого - «угождать всем людям без изъятья». Цели его низменны - «награжденья брать и весело пожить», - а способы их достижения эгоистичны и еще более низменны. «Уступчив, скромен, тих...» -таков Молчалин. Замечательная фраза Чацкого объясняет нам, почему Молчалин имеет такой успех:
Там моську вовремя погладит!
Образ Софьи помогает раскрыть конфликт Чацкого и фамусовского общества, «века нынешнего» и «века минувшего». Но сама по себе Софья ничем не примечательна: она - типичная московская барышня, не более того.
«завтра то же, что вчера», те же лица, те же моськи, а единственная новость - арадка Хлестовой. Не умея занять себя чем-либо другим, дамы и господа передают друг другу слухи и сплетни. «В группе двадцати лиц отразилась, как луч света в капле воды, вся прежняя Москва, ее рисунок, тогдашний ее дух, исторический момент и нравы».
падения с лошади:
Целует ей руку, прощается, «не смея советовать». Его «робость» сделает свое. Бессмертный образ! «... Пока будет существовать стремление к почестям помимо заслуги, пока будут водиться мастера и охотники угодничать и «награжденья брать и весело пожить»... до тех пор, конечно, будут мелькать и в современном обществе черты Фамусовых, Молчалиных и других...»
«Горе от ума». Написанная чрезвычайно емким, метким, острым и в то же время удивительно изящным языком, комедия эта настолько органично вошла в русскую речь, что мы и сегодня восхищенно цитируем Грибоедова. «Соль, эпиграмма, сатира, этот разговорный стих, кажется, никогда не умрут...»
Даже если жизнь наша изменится и комедия перестанет быть актуальной, ее будут, читать и перечитывать лишь для того, чтобы насладиться ее необыкновенным языком. «Горе от ума» ... все живет своею нетленною жизнью, переживет и еще много эпох и все не утратит своей жизненности». |
