Образ Веры в романе «Обрыв»
"коренные, капитальные чувства, мысли, убеждения"13 художника. И прежде всего христианские настроения, свойственные Гончарову всегда, но с годами возраставшие и усиливавшиеся. Именно евангельские идеалы противопоставлял писатель в качестве "вечной" правды материалистическому и рационалистическому учению революционных демократов. "У меня, - писал он, - мечты, желания и молитвы Райского кончаются, как торжественным аккордом в музыке, апофеозом женщин, потом родины России, наконец. Божества и Любви... " (VIII, 386).
Одна из последних глав "Обрыва" завершается своеобразным гимном Райского в честь женщин. В несколько измененном виде писатель включил в него мысли из того посвящения, которое поначалу, намеревался предпослать роману. "Восхищаясь вашею красотою, - говорилось здесь, - вашею исполинскою силою - женскою любовью... я слабою рукою писал женщину; я надеялся, что вы увидите в ней отражение не одной красоты форм, но и всей прелести ваших лучших сил". "Мы не равны: вы выше нас, вы - сила, мы - ваше орудие... «...» ... Мы - внешние деятели. Вы - созидательницы и воспитательны людей, вы - прямое, лучшее орудие Бога" (VIII, 99).
"женской половине человеческого рода", которую Олицетворяла эта героиня, были сосредоточены, по мысли романиста, как лучшие духовно-нравственные устремления человечества, так и залог их реализации в действительности. "
В формировании своего идеала Гончаров в "Обрыве" остается верен идее не радикально-революционной (насильственной) ломки существующих этических, нравственных и эстетических форм и воззрений, но синтеза их отдельных плодотворных начал как залога самообновления жизни.
Дитя сердца (VIII, 421), роман "Обрыв", как ранее "Обыкновенная история", "Обломов", тем не менее чужд мажорного итога. Гончаровский идеал присутствует в "Обрыве" как возможность бытия, но едва ли воплотимая в условиях современности. Они по-прежнему остаются несовместимыми.
"захватывающего и современную жизнь" (VIII, 80), не оставляла Гончарова и в 70-80-е годы. Замысел нового "эпического произведения" на материале и текущей действительности, однако, расходился с гончаровским методом типизации (о нем в следующей главе) и был оставлен. Своеобразными спутниками романной "трилогии" становятся создаваемые в эту пору писателем очерки "Поездка по Волге", "Литературный вечер", "Слуги старого века", "Май месяц в Петербурге", воспоминания "На родине", "В университете", а также рассказ "Уха" и "Необыкновенная история".
"внешних условий жизни" (V1I1, 159). Малопродуктивными по отношению к современной действительности в ее видоизменившихся "скрытых" "основах" и новой поэтической "норме" автор "Обрыва" считал и другие традиционные жанры - повествовательные и лирические. Вполне адекватным веку (эпохе) представлялся Гончарову, как уже отмечалось, лишь роман, причем в форме родственной или близкой его собственному. Это убеждение в диффузности (взаимопереливе) настоящего исторического состояния, как его понимал писатель, и романа непосредственно высказано на страницах "Обрыва". "Что ты пишешь там, -спрашивает Татьяна Марковна Бережкова Райского, - драму или все роман, что ли?" "Не знаю, бабушка, - отвечает герой, - пишу жизнь - выходит роман, " пишу роман - выходит жизнь" (VI, 198). |
