?
"Фрегат "Паллада" и три романа - "Обыкновенная история", "Обломов" и "Обрыв". Писатель говорил, что это не три отдельных романа, а один.
"Обломов" появился в печати, когда на смену старой, крепостнической эпохе стали приходить новые общественные отношения, когда в России стал полным ходом нарождаться новый слой так называемое "третье сословие", класс буржуазии. Промышленное развитие требовало иного темпа жизни, расширения городов, улучшения связи; но старые, еще не умершие полуфеодальные отношения, "барство" тормозили это развитие, сказываясь на каждом шагу.
Именно эти проблемы волновали Гончарова, когда он писал свой роман. Причем его волновало "барство" не только с точки зрения социальной, но и психологической - своего рода "барство души".
Краткое содержание романа может уместиться всего в несколько строчек. Однако события здесь не столь важны - важно, как раз, наоборот, их отсутствие. Роман, по существу, - это история о том, как ничто: ни дружба, ни любовь, ни работа - не могут пробудить к жизни главного героя, Илью Ильича Обломова.
вокруг. Друзья не могут вытащить Обломова на прогулку: он всячески отговаривается для того, чтобы побыть дома и полежать на диване. Дом Обломова крайне запущен, углы заросли паутиной, вещи разбросаны в беспорядке.
значит искать нового; то есть решение одной проблемы неизбежно влечет за собой необходимость решать и другие. Обломов надеется, что все решится само собой, «вдруг», да еще с нетерпением ждет своего друга Андрея Штольца, который наверняка поможет со всем разобраться.
Во второй части романа Гончаров пытается разобраться в истоках характеров таких разных людей, как Обломов и Штольц. Он рассказывает об их детстве, о том, как и под воздействием чего формировалось их сознание, устанавливает генетическую зависимость между прошлым и настоящим, между нравами патриархальной Обломовки и привычками Обломова. Между практическим воспитанием трудом, которое дал своему сыну обрусевший немец Штольц, и постоянной жаждой деятельности Андрея. Взаимосвязь здесь самая прямая. Привыкший с детства к моментальному исполнению всех своих желаний, к постоянному пристальному вниманию к собственной персоне со стороны многочисленной прислуги, мамок и нянек, Обломов «с молоком матери» усваивает мысль, что лучше и гораздо почетнее не работать, а получать что-либо за счет других, в готовом виде. Как справедливо отмечает Добролюбов, Илюша с детства видит, что ни маменька, ни папенька ничего не делают, трудятся лишь «триста Захаров». Эта с детства въевшаяся в Обломова леность души сопровождает его всю жизнь, именно она руководит всеми его поступками. Приехав в город, Обломов оттягивает как можно более момент поступления на должность, затем крайне нерадиво справляется со своими обязанностями, после чего «заболевает» и на службу не является, постыдно прячась дома от ответственности за дурно выполненное дело. Точно так же ничем заканчиваются попытки Штольца расшевелить Обломова. Даже внезапно вспыхнувшая в нем любовь к Ольге Ильинской не может вывести Илью Ильича из состояния постоянного сна.
И все же, несмотря на резко отрицательную оценку состояния «постоянного сна души» Обломова, образ его трагичен. Сам Обломов добр, сердечен, никому не желает зла - напротив, его на каждом шагу пытаются обобрать жулики вроде управляющего, брата вдовы Пшеницыной и прочие. Он понимает, в полной мере осознает весь ужас своего положения, безнадежность и пустоту жизни; но ничего не может с этим поделать. Он сам выносит себе приговор, отвечая на вопрос Ольги, что сгубило его; и этот приговор - «обломовщина». Обломов - порождение русской жизни, это не отдельный человек, а явление. Обломов спрашивает у Штольца - для чего нужна вся эта суета, для чего нужно ездить в гости, бывать в присутственных местах, разговаривать со знакомыми, которые, так же как и сам Обломов, проводят жизнь во сне - ходят и спят, говорят и спят, ездят в гости и спят. Если сон души царит вокруг, то чем хуже он, Обломов, который просто лежит на диване и спит в физическом смысле этого слова, не утруждая себя всей этой акробатикой? По крайней мере, это честнее. Он спрашивает, для чего работает Штольц - ведь он уже заработал денег, которых хватит не только ему самому на жизнь, но и его детям, и даже внукам. На это Штольц, а вместе с ним и Гончаров, возражает, что работа нужна не ради денег, а ради самой работы; ради того, чтобы чувствовать каждую минуту своего существования биение жизни, постоянно чувствовать, что ты - человек. Безделье расхолаживает и развращает душу, превращая человека в полипа, паразита, живущего за счет других, порождая и соответствующую психологию - человек постепенно деградирует, утрачивает все, что в нем было деятельного, живого.
Общественную опасность этого явления, столь характерного для России, Гончаров видел со всей отчетливостью, тем более что своими корнями «обломовщина» проникала и по сей день проникает глубоко в российскую жизнь. Об этом со всей наглядностью свидетельствует литература. Как справедливо отмечает в своей статье Добролюбов, «давно уже замечено, что все герои замечательнейших русских повестей и романов страдают от того, что не видят цели в жизни и не находят себе приличной деятельности. Вследствие того они чувствуют скуку и отвращение от всякого дела, в чем представляют разительное сходство с Обломовым».
«Евгений Онегин», и «Герой нашего времени» представляют в своих героях черты, почти буквально сходные с чертами Обломова. И для Онегина, и для Печорина служба - ненужное и не имеющее смысла бремя. Они не умеют любить и не знают, чего искать в любви, точно так же, как вообще в жизни. Разница между всеми этими Рудиными, Печориными, Онегиными и Обломовым лишь в том, что Гончаров лишил этот характер романтики, свел из заоблачной выси на мягкий диван, снабдил халатом и дородным телом.
истории. Гончаров поднимает образ Обломова до уровня символа, масштабного обобщения, выводя не столько образ, сколько почти вечное социальное явление - обломовщину, губящую не только любые начинания, но и сводящую на нет усилия личностей, время от времени, несмотря ни на что появляющихся в русской истории, чтобы попытаться ускорить процесс развития страны, ввести что-то новое, придать осмысленность извечно расхлябанной российской действительности.
Штольца: «Прощай, старая Обломовка, ты отжила свой век». «Вся Россия, которая прочитала или прочтет «Обломова», не согласится с этим», - пишет Добролюбов, и его слова звучат для наших современников совсем не менее значимо, чем для современников самого Добролюбова и Гончарова. Нет, не оскудела Россия Обломовыми, бездарно, апатично проживающими свою никчемную жизнь, и по-прежнему в ней катастрофически не хватает штольцев, умеющих и желающих работать, создавать блага не только для себя, но и для окружающих их людей. |
