"Обломов"
«Обломов» И. А. Гончаров показал, как условия помещичьего быта порождают в главном герое безволие, апатию, бездейственность. Идейную направленность своего произведения сам автор определил так: «Я старался показать в «Обломове», как и отчего у нас люди превращаются прежде времени в... кисель - климат, среда захолустья, дремотная жизнь и еще частные, индивидуальные у каждого обстоятельства».
гости Ильи Ильича, в строгом порядке сменяющие друг друга. Автор не случайно ввел в роман таких персонажей, как Волков, Судьбинский и Пенкин. Их деятельность знакома Обломову, и его рассуждения по поводу судьбы каждого из них еще полнее характеризуют главного героя. Мы знаем, что Илья Ильич начинал служить коллежским секретарем, выезжал в свет, увлекался поэзией, но государственная его деятельность закончилась отставкой, «еще холоднее простился с толпой друзей», чтение книг тоже постепенно надоело. В результате «лениво махнул он рукой на все юношеские обманувшие или обманутые им надежды...» и погрузился в мысленное составление плана устройства имения, которое он не мог закончить вот уже несколько лет. Появление гостей раздвигает пространственно-временные рамки романа и позволяет автору представить различные сферы Петербурга.
«молодой человек лет двадцати пяти, блещущий здоровьем, с смеющимися щеками, губами и глазами... Он был причесан и одет безукоризненно, ослеплял свежестию лица, белья, перчаток и фрака. По жилету лежала изящная цепочка, с множеством мельчайших брелоков». Он востребован в светском обществе, пользуется успехом у женщин - и в этом находит радость жизни. Обломов же не видит в таком образе жизни ничего привлекательного для себя. «"В десять мест в один день - несчастный!.. И это жизнь!.. Где же тут человек? На что он раздробляется и рассыпается? Конечно, недурно заглянуть и в театр, и влюбиться в какую-нибудь Лидию... она миленькая! В деревне с ней цветы рвать, кататься - хорошо; да в десять мест в один день - несчастный!" - заключил он, перевертываясь на спину и радуясь, что нет у него таких пустых желаний и мыслей, что он не мыкается, а лежит вот тут, сохраняя свое человеческое достоинство и свой покой».
«Это был господин в темно-зеленом фраке с гербовыми пуговицами, гладко выбритый, с темными, ровно окаймлявшими его лицо бакенбардами, с утружденным, но спокойно сознательным выражением в глазах, с сильно потертым лицом, с задумчивой улыбкой». Судьбинский уже добился должности начальника отделения, собирается выгодно жениться. И все это на фоне Обломова, который малодушно уволился из страха, что начальник объявит ему замечание за неправильно отосланные документы. Обломов даже прислал медицинское свидетельство, которое гласило, что «коллежский секретарь Илья Обломов одержим отолщением сердца с расширением левого желудочка оного,... а равно хронической болью в печени..., угрожающею опасным развитием здоровью и жизни больному, каковые припадки происходят, как надо полагать, от ежедневного хождения в должность...» По поводу Судьбинского у Обломова также есть свое мнение. «Увяз, любезный друг, по уши увяз... И слеп, и глух, и нем для всего остального в мире. А выйдет в люди, будет со временем ворочать делами и чинов нахватает... У нас это называется карьерой! А как мало тут человека нужно: ума его, воли, чувства - зачем это? Роскошь! И проживет свой век, и не пошевелится в нем многое, многое... А между тем работает с двенадцати до пяти в канцелярии, с восьми до двенадцати дома - несчастный!», - думал он и испытывал «чувство мирной радости, что он с девяти до трех, с восьми до девяти может пробыть у себя на диване, и гордился, что не надо идти с докладом, писать бумаг, что есть простор его чувствам, воображению».
«очень худощавый, черненький господин, заросший весь бакенбардами, усами и эспаньолкой», пишущий «о торговле, об эмансипации женщин, о прекрасных апрельских днях,... о вновь изобретенном составе против пожаров», сумел при своем посещении затронуть какие-то струны в душе Обломова. Илья Ильич так воспламеняется в споре с гостем о предмете изображения в литературе, что даже встает с дивана. И читатель видит, что еще жива душа в нем. «Изобрази вора, падшую женщину, надутого глупца, да и человека тут же забудь. Где же человечность-то? Вы одной головой хотите писать!.. Вы думаете, что для мысли не надо сердца? Нет, она оплодотворяется любовью. Протяните руку падшему человеку, чтобы поднять его, или горько плачьте над ним, если он гибнет, а не глумитесь. Любите его, помните в нем самого себя и обращайтесь с ним, как с собой, - тогда я стану вас читать и склоню пред вами голову... Изображают они вора, падшую женщину,... а человека-то забывают или не умеют изобразить. Какое же тут искусство, какие поэтические краски нашли вы? Обличайте разврат, грязь, только, пожалуйста, без претензии на поэзию... Человека давайте мне!.. любите его...» Но порыв этот быстро проходит, Обломов «вдруг смолк, постоял с минуту, зевнул и медленно лег на диван». Илья Ильич искренне сочувствует литератору. «Ночью писать, - думал Обломов, - когда же спать-то? А поди, пять тысяч в год зарабатывает! Это хлеб! Да писать-то все, тратить мысль, душу свою на мелочи, менять убеждения, торговать умом и воображением, насиловать свою натуру, волноваться, кипеть, гореть, не знать покоя и все куда-то двигаться... И все писать, все писать, как колесо, как машина: пиши завтра, послезавтра, праздник придет, лето настанет - а он все пиши? Когда же остановиться и отдохнуть? Несчастный!»
- нашли дело по душе, имеют цель в жизни. Пусть эти цели подчас и сугубо личные и герои не стремятся «пострадать» во благо Отечеству, но они действуют, огорчаются, радуются - словом, живут. А Обломов, «как встанет утром с постели, после чая ляжет тотчас на диван, подопрет голову рукой и обдумывает, не щадя своих сил, до тех пор, пока, наконец, голова утомится от тяжелой работы и когда совесть скажет: довольно сделано сегодня для общего блага». И самое страшное, что Обломов считает нормальной такую жизнь и несчастными тех, кто не может позволить себе жить так, как он. Но иногда все же наступают «ясные сознательные минуты», когда ему становится «грустно и больно... за свою неразвитость, остановку в росте нравственных сил, за тяжесть, мешающую всему». Ему становилось страшно, когда в душе возникало «живое и ясное представление о человеческой судьбе и назначении,... когда в голове просыпались... разные жизненные вопросы». Но несмотря на мучащие иногда вопросы, Обломов не может и не хочет ничего менять.
«двойники» Обломова: каждый из них представляет тот или иной вариант возможной судьбы Ильи Ильича.
В конце первой части романа автор ставит вопрос: что же победит в главном герое - жизненные начала или сонная «обломовщина»? Прочитав роман, мы видим, что «обломовщина» в итоге побеждает и Обломов тихо умирает на диване, так и не совершив ничего полезного и нужного. |
