"Обломов")
Эпиграфом к статье "Что такое обломовщина?" Добролюбов избрал полные глубокого смысла слова Гоголя из второго тома "Мертвых душ": "Где же тот, кто бы на родном языке русской души умел бы сказать нам это всемогущее слово "вперед"? Веки проходят за веками, полмильона сидней, увальней и болванов дремлет непробудно, и редко рождается на Руси муж, умеющий произнести его, это всемогущее слово... " Вопрос, поставленный в эпиграфе, вопрос об активном историческом деятеле, о подлинно положительном герое литературы волновал все передовое русское общество. И роман Гончарова, и статья Добролюбова со всей непреложностью отвечали, что такими деятелями, такими героями уже не могли быть ни Онегины, ни Печорины, ни тем более Обломовы. Тогда кто же в романе Гончарова мог хоть в какой-то мере претендовать на звание такого деятеля?
На первый взгляд таким героем в романе является Андрей Штольц, верный и хлопотливый друг Обломова. К этому выводу склоняет нас и автор романа. Действительно, Штольц деловит и энергичен по натуре. Еще в детстве отец приучает его к самостоятельности, прививает ему лю бовь к труду. Он активно овладевает знаниями, много читает. Штольц хорошо знает и практическую сторону жизни, его не проведет какой-нибудь пройдоха, как это сделал Иван Матвеевич с Обломовым. Он не сидит сиднем дома - он постоянно в разъездах по стране, бывает по делам за границей. Вместе с тем это не сухарь, не узкий делец; Штольц ценит музыку, способен на крепкую дружбу, горячо умеет любить. Обо всем этом говорится в романе. Однако читатель не убеждается в полной жизненности этого образа. Мало привлекает нас и деятельность Штольца.
Штольц занят частным предпринимательством, он - буржуазный делец. То, что Гончаров увидел в жизни таких дельцов, - несомненная заслуга писателя. Но автор романа наградил этого буржуа не присущими ему добродетелями, это придало герою черты ходульности и неубедительности. Подобными недостатками страдают родственные Штольцу герои и в других романах Гончарова: Петр Адуев в "Обыкновенной истории", Тушин в "Обрыве". А. П. Чехов впоследствии резковато, но в целом правильно сказал о Штольце: "Штольц не внушает мне никакого доверия. Автор говорит, что это великолепный малый, а я не верю. Это продувная бестия, думающая о себе очень хорошо и собою довольная. Наполовину он сочинен, на три четверти ходулен".
комфорта, личной благоустроенности. Изображая идиллическую жизнь Штольца, достигшего своих целей, писатель так рисует распорядок дня его семьи: "Вставали они хотя и не с зарей, но рано; любили долго сидеть за чаем, иногда даже будто лениво молчали, потом расходились по своим углам или работали вместе, обедали, ездили в поле, занимались музыкой... как все, как мечтал и Обломов... " В этих словах заключен, в сущности, весьма суровый приговор Штольцу.
"Мы не Титаны с тобой... мы не пойдем, с Манфредами и Фаустами, на дерзкую борьбу с мятежными вопросами, не примем их вызова, склоним головы и смиренно переживем трудную минуту... " Нет, это не слова деятеля, о котором мечтала молодежь, мечтала Ольга, о котором говорится в эпиграфе к статье Добролюбова |
