"Цифры"
По мнению К. Г. Паустовского, в области русского языка И. А. Бунин был мастером непревзойденным... Из необъятного числа русских слов он безошибочно выбирал для каждого своего рассказа слова наиболее живописные, наиболее сильные, связанные какой-то незримой и почти таинственной связью с повествованием и единственно для этого повествования необходимые.
«Цифры» два главных героя - дядя и мальчик. Судя по их теплым отношениям, они давно дружат. Чувствуется любовь дяди к племяннику, но он держит племянника на расстоянии, так как он уверен в том, что «вредно баловать детей». И душой он понимает, что надо сразу откликнуться на просьбу мальчика, но медлит с ответом все по той же причине.
«Я, видишь ли, очень, очень, умный дядя...» Главное чувство этой фразы - ирония. Дядя иронизирует над собою, но он забыл самое главное - то, каким он был сам в детстве.
Жизнь показана в восприятии взрослого человека, который опытен, умен, умеет владеть своими чувствами, знает, как можно наказать ребенка. Он не хочет понять огромного желания мальчика, чтобы не баловать его.
«Ведь можно же в царский день показывать цифры?» Его рассуждения исходят от огромного желания испытать радость познания, а ему отказывают не по какой-то серьезной причине, а просто дяде этого сейчас делать не хочется.
Чтобы обратить внимание на себя, мальчик решается на бунт. Мы можем осуждать мальчика, топающего ногами, пронзительно кричащего и не обращающего внимания на замечания взрослых. Но вот мы находим слова, оценивающие поведение взрослого и передающие отношение к мальчику: «в бешенстве вскочил», «рявкнул во все горло», «какой черт окатил меня», «ушат злобы», «дернул за руку», «с наслаждением шлепнул», «вытолкнул из комнаты».
А о ребенке автор говорит иначе: «переполненная жизнью душа», «звонкий крик божественной радости», «сам Господь Бог улыбнулся бы», «растерянно крикнул».
Мы понимаем, что этот рассказ написан не для нравоучения детей, не для того, чтобы сказать детям, как надо себя вести, а и для того, чтобы взрослые смогли посмотреть на себя со стороны.
«У бабушки вдруг задрожали губы, брови, и, отвернувшись к окну, она стала быстро, быстро колотить чайной ложкой по столу». -«Ужасно испорченный ребенок», - сказала, нахмуриваясь и стараясь быть беспристрастной, мама». Хотя она понимает, что это не так.
Дядя осуждает себя за лень: «Уж очень не хотелось мне идти в город», «сердце говорило мне, что я совершаю великий грех», «мне было уже стыдно, я зажигал папиросу, не поднимая глаз на бабушку» Он сожалеет о своем поступке: «Хотелось встать с места распахнуть дверь в детскую и сразу, каким-нибудь горячим словом пресечь твои страдания».
Мальчик забыл все, что произошло в тот зимний вечер, а взрослый помнит. Забыл, потому что его не мучает совесть, ведь он не хотел никому причинить зла а просто жил и радовался жизни. Детское сердце отходчиво, оно не может долго помнить зло, питать себя ненавистью, оно жаждет любви и счастья...
Ни рыдания ребенка, ни его заплаканное лицо не тронули сердце взрослого человека, а мучили его коробочки, пустые спичечные коробочки, которые передвигал мальчик, сидя на полу. Эти коробочки - символ беспомощности, незащищенности, неприспособленности ребенка. И взрослым должно быть стыдно обижать детей, показывая им свою силу и превосходство»
Этот случай помог дяде критически взглянуть на себя, проанализировать свою жизнь.
А Жене пришлось отступить перед препятствием: «Самолюбие было сломлено. Ты был побежден»; «И ты смирился». Ему пришлось смириться, признать свою вину, хотя ни в чем не был виноват.
Он начинает притворяться: «Как хлопотал ты! Как боялся рассердить меня, каким покорным, деликатным, осторожным в каждом своем движении старался ты быть!» Ребенок пытается заменить прекрасную мечту чем-то мелким: играет пустыми спичечными коробками. Искренний порыв души сменила подделка. С одной стороны, он учится быть сдержанным, но с другой - теряет самого себя. А это слишком дорогая
тоже нужно уважать. Автор учит взрослых быть с детьми внимательнее и осторожнее, стараясь не ранить их чуткие души. |
