Смотрите: он летит над бедною вселенной. Во прах, невинные, во прах!
в лице Булгакова достойного ученика и продолжателя. Вполне возможно, что слова Карла Брюллова, сказанные им Федотову: «Победителю ученику от побежденного учителю», - применимы и в этом случае. Булгаков не только развил до некоего мыслимого совершенства романтико-мистические тенденции прежней литературы, он вообще завершил ее поступательное движение. После него очень трудно, точнее, невозможно придумать что-либо новое. Любые попытки обречены на провал. Вспомним, например, «Альтиста Данилова» - псевдобулгаковский роман Владимира Орлова.
«Однажды весною, в час небывало жаркого Заката», - на Патриарших прудах появляется подозрительный профессор Воланд, регент в битых стеклах и кот, «громадный, как боров, черный, как сажа или грач, и с отчаянными кавалерийскими усами». Вдобавок ко всему кот этот двигался на задних лапах. Так начинаются четырехдневные гастроли той силы «что вечно хочет зла и вечно совершает благо». фантастический поворот дела позволяет писателю развернуть перед нами целую галерею персонажей самого неприглядного толка и резко обнажить низкое, этически нереальное, а зачастую смешное и гадкое в обыденной жизни столичных граждан. Внезапная встреча с нечистой силой выворачивает наизнанку видимость всех этих берлиозов, латунских, алоизиев магарычей, никаноров ивановичей и пр. и пр.
«Театр эстрады»), в буквальном и переносном смысле «раздевает» некоторых граждан из зала. Но при этом дьявольские мишени строго избирательны, они внутренне ориентированы карнавальной логикой автора. Его нравственной позицией уничтоженного, загнанного в угол, но не сломленного человека. Воланд и его потешная свита - это армия Булгакова, которую он выводит на поле битвы с абсурдом действительности. Нигде не прикоснулся булгаковский князь Тьмы к тому, кто со знает честь, живет ею и наступает. Для них шутейные герои рома на предстают в своем истинном обличье: они рельефны, мрачны и прекрасны. Но стоит на поверхности мира проступить суетливой и мелочной пакости, возникнуть крохотной щелке, как черт тут как тут. Он немедленно просачивается туда, где отступили, распались и вообразили, что спрятались: к буфетчику с «осетриной второй свежести» и золотыми десятками в тайниках; к профессору, чуть позабывшему Гиппократову клятву; к умнейшему специалисту по разоблачению ценностей».
влюбленных и ряженой нечисти, побеждает. Слабое и смешное не оставляет камня на камне от сильно го и серьезного. В булгаковской книге «силу ломит» не сила, а смех и еще слабость и нежность любви. Воланд «сотоварищи» заставляют плясать под свою дудку целый город. Четверо суток вся Москва ходит ходуном и потом долго еще не может успокоиться после гастролей банды «гипнотизеров». Они превратили действительность в чехарду, все переверну- то с ног на голову: револьверы стреляют, не причиняя ощутимого вреда противнику, коты разговаривают, милые дамы летают голышом на вениках, а оркестры, вместо того чтобы играть марши, «по омерзительному выражению кота», урезают их, в какой-то невероятной и развязной, ни на что не похожей манере. Булгаков в «Мастере...» так ловко и так гениально припечатал и отделал неприглядную действительность своей жизни, так по настоящему и навсегда разделался с ней, что роман не оставляет со мнений.
Это проза победителей. Именно такой она и должна быть - смешной, грустной, трагичной и веселой одновременно. А мрачный мессир, кот Бегемот, Коровьев, ангел смерти Азазелло, Гелла, покинув столицу на страницах книги, остались в ней навсегда, получили постоянную московскую прописку. дом на Садовом, рядом с театром Моссовета,, стал местом паломничества тысяч горожан. Стены подъезда исписаны цитатами из романа. Патриаршие пруды окружает десяток заведений, которые носят незабвенные имена булгаковских персонажей, в кафе напротив еще совсем не давно кормили пирожными «Берлиоз» с шоколадной начинкой. Булгаковская нечисть осталась в столице навечно. Сидит и ждет своего часа, чтобы выскочить, высмеять, вытащить на свет божий накопившуюся дрянь. Очистить нашу жизнь нашим же смехом, нахулиганить, набедокурить и снова скрыться, оставив недоуменные вопросы одних и улыбки других. |
