Вокруг талантливые трусы
И обнаглевшая бездарь!..
И только вы, Валерий Брюсов,
Как некий равный государь...
И. Северянин
Мне кажется, что поэзия Валерия Брюсова стоит как-то особняком от основного потока серебряного века. И сам он, как личность, резко отличается от современных ему поэтов. Он весь городской, кубооб-разный, жесткий, с хитринкой и очень волевой человек. Этот портрет возник у меня после прочтения мемуаров о нем и различных литературоведческих статей, где его имя так или иначе фигурировало. Его не любили, как О. Мандельштама, Вяч. Иванова, И. Северянина, К. Бальмонта. В нем, видимо, не было поэтического обаяния личности. Как, впрочем, нет обаяния и в городском пейзаже. Я уверен, что на любой, пусть самый красивый город никто не взглянет с таким умилением, как на сельский пейзаж.
Но при всей своей урбанистической натуре Брюсов изображал город трагическим пространством, где свершаются темные и непристойные дела людей: убийства, разврат, революции и т. д.
Стихи Брюсова перекликались со стихами сверхурбаниста Маяковского. Брюсов писал:
Ах, не так ли Египты, Ассирии,
Те импереей, те утлее, сирее,
Все в былом, в запруду, в запрет.
Так в великом крушеньи (давно ль оно?)...
За Брюсовым, как известно, всю жизнь влачился темный хвост различных сплетен и слухов. Он появлялся в самых шумных своей славой ресторанах, имел романы с известными дамами.
Во времена новых революционных преобразований в городе наступила довольно неуютная и тревожная жизнь, нищета была всеобщей. Но Брюсов относился к этому с присущим ему сарказмом. Недаром в свое время им было написано:
Прекрасен в мощи грозной власти
Восточный царь Ассаргадон,
В щепы дробящий утлый челн.
В поэзии Брюсова город неотделим от его личности, и в трагедийности города прежде всего чувствуется трагедия самого автора, для которого нередко трагедии превращаются в фарс:
Ужас, и скорбь, и любовь!..
Мне кажется, что отобразить трагедийный мир современного города Брюсову удалось более полно в его знаменитом цикле стихотворений В стенах:
Словно нездешние тени,
Стены меня обступили.
Думы былых поколений!
Здания хищные звери
С сотней несытых утроб!
Или еще:
Мы дышим комнатного пылью,
Живем среди картин и книг...
Брюсова угнетала городская жизнь, как неестественное состояние человека, но это была его судьба. Он умер в одиночестве, среди этих безмолвных, холодных, ненавистных ему стен. Он предал свои идеалы, подчинившись молоху большевизма. Но современные читатели благодарны этому человеку и поэту за то, что он своим творчеством создавал эпоху серебряного века, эпоху блистательных достижений русской поэзии. | 
