"Гроза", показывающая страшный, темный мир самодуров и людей, находящихся под их пятой, освещена, словно "лучом света", самой сильной героиней Островского - Екатериной, ставшей "легендарным характером". Ее душевная сила идет от ее особого внутреннего мира. Наверное, у каждого калиновца когда-то был свой мир, такой же чистый, но, приняв господство самодуров или даже становясь ими, пойдя на множество компромиссов, они растеряли его, или изуродовали, или же схоронили в самой глубине души. А Катерина сохранила его неприкосновенным, ибо она не пошла, вернее, просто не смогла пойти на компромиссы с совестью и, может быть, поэтому не была понята другими.
Катерина живет своими чувствами и нравственными понятиями и терпит попытки Кабанихи подчинить их себе лишь до тех пор, "пока терпится". Она необразованна и проверять все с помощью рассудка просто не может. Может быть, будь она разумна, она бы поняла, почему так жалок Тихон, и не стала бы требовать от него подвига, поняла бы эгоизм Бориса, не так восприняла бы пророчество барыни, но... Дали ли Жадову из "Доходного места" его ум и образованность силы в борьбе с жизнью? Нет. Убеждения же Катерины, в отличие от его, не вычитаны, не услышаны, а выстраданы, созданы и приняты ею самой, и никто и ничто не смогло заставить ее отказаться от них. Вещун ее - сердце.
Ощущение мира у нее языческое, сила чувств необычайна, она как бы возносится над землей на крыльях и спрашивает Варвару: "Отчего люди не летают?" Избыток чувств выражается не только в этих порывах, но и в слезах поутру, в то время когда она еще жила, "как птичка на воле". Этим сильным чувствам было мало восхищения природой и Божьими храмами, очарования рассказов странниц и богомолок, они сами создают необычайное воображение, чудесное и глубоко поэтическое. Иконы, слова странниц о "храмах золотых", "садах необыкновенных" превращаются в живые яркие картины, сны, церковь становится раем, Катерина видит поющих ангелов, ощущает себя летящей...
порою устаревших и унизительных, а закон внутренний, принятый полностью и исключающий любое нарушение его. Именно поэтому Катерина, совершив грех под влиянием сильнейшего чувства, испытывает такие страшные мучения и упреки совести и ищет облегчения в покаянии пред всем народом. Это подсказано ей самим христианством, но калиновцы шокированы: для них суд людской так же высок (если не выше), как и Божий. Катерина настолько выше этих людей, что не может быть понята ими.
"Грех. Молиться не будут? Кто любит, тот будет молиться..." То же подтверждает и Кулигин: "... а душа теперь не ваша: она теперь перед судией, который милосерднее вас!" Для Катерины без веры потерян смысл жизни. Только на чувствах и воображении не может создаться душа человека. А душа-то у Катерины такая чистая, светлая, что наполняет все ее существо свечением, которое замечают все, даже Кудряш; по словам Бориса, "у нее на лице улыбка ангельская, а от лица-то будто светится".
считает это обидчивостью или заносчивостью. Чувство обиды действительно сильно у Катерины, оно проявляется уже в шесть лет, но это не просто языческая сила чувств, это еще подсознательное понятие несправедливости и оскорбления ее достоинства. Катерина не выступает, как Кулигин, в защиту гражданского достоинства, она даже не знает названия этого чувства в ней, но оно проявляется в ее словах, когда Кабаниха "точит" сына и невестку. А самое сильное ее чувство - любовь. Все существо Катерины пронизано ею. Любовь к природе: не только в родительском доме, когда была счастлива, но и перед смертью она поет гимн жизни, гимн безупречной красоте природы. Мне кажется, что невольно, подсознательно она сравнивала прекрасный мир природы с тем миром, куда она попала после замужества, где "все как будто из-под неволи", даже поклонение Богу, и сознавала, что, говоря словами Кулигина, "этот мир был страшнее", у него были "жестокие нравы". Это усиливало ее стремление в небо, к природе, к чему-то отличающемуся от этого темного мира. И поэтому такую необыкновенную силу и глубину принимает ее любовь к Борису. Она и Варвару любит "до смерти", и даже жалость ее к Тихону можно назвать какой-то особой любовью, все это не может быть сравнимо с этим самым сильным ее чувством. Любовь ее - "всепрощающая", она прощает Борису то, чего она не простила Тихону, - трусость. Ослепленная, она не смогла почувствовать малодушия Бориса; любовь ее самоотверженна: не о своей гибели думает - о его, не о своем бесчестии - о его "вечном покоре", Не молится она перед гибелью потому, что силы и думы отданы любимому человеку, о другом не может думать.
В доме свекрови сталкиваются глубокие сильные чувства, яркое воображение Катерины и христианские устои Кабанихи и ей подобных самодуров. По их представлениям, Богу можно лишь поклоняться, а Катерина-то его еще и любит! Она и "завяла", будучи не в состоянии естественно выражать свои чувства. И это противоречие становится страшным, когда в Катерине появляется чувство, к тому же одно из самых греховных, с которым справиться она не в силах. Из этого тупика в мире Калинова выход один - смерть. И поэтому Катерина с самого начала томима предчувствием смерти: после самых счастливых мгновений ей "умереть захотелось...". Не боясь людского суда, она сама себя судит: мир христианских легенд, в котором она воспитывалась, чист, и душа-то ее. чиста, "скрывать-то ничего не может", не может делать так, чтоб было "шито-крыто". Покаянием она облегчила душу, но людской суд оказался страшен. Даже ласки Тихона ей противны, и они как попрек. Жизнь превратилась в нескончаемую муку, и о ней даже "думать не хочется". "И человек ничто. Пылинкой в мире он. Но боль его громаднее Вселенной".
|
