Сила смыслового и зрительного подобия в поэзии Блока
Неодолимая сила смыслового, звукового и зрительного подобия притягивает к желтому слова, родственные по исходной основе. Возле желтого оказываются пожар, сожжено, варя, жги, обжигаешь. Звуковая гамма желтого вбирает и массу других слов, преимущественно с негативным (в контексте) смысловым наполнением, например, в стихотворении «В эти желтые дни меж домами...»: меж, обжигаешь глазами, пожаром, ложь, зимние, может, безумный, уничтожит, разящий, взор, кинжал. Ж, з, пронизывая все произведение, особенно выразительно звучат в концовке: «Твой разящий, твой взор, твой кинжал!»
Есть у Блока стихотворения, где цвет используется как реалия («... телеграфисту с желтым кантом букетики даришь...» II, 116), настолько однозначная, что становится возможным использование ее в эллиптической конструкции («желтые и синие» - вагоны первого и второго классов, «зеленые» - третьего):
Вагоны шли привычной линией,
Подрагивали и скрипели;
Молчали желтые и синие;
В зеленых плакали и пели.
«Желтой глины скудные пласты», II, 75; «Над скудной глиной желтого обрыва в степи грустят стога...» III, 249. Это и осенние «желтые листочки» (II, 324), и «желтая нива» (I, 108).
Реалистическую достоверность желтого в некоторых стихотворениях подтверждают иногда и дневниковые записи поэта, его записные книжки, из которых можно узнать, что послужило источником художественной детали в произведении, например:
Желтый платок твой разубран цветами -
и создания сатирического портрета. Так, желтый передает неприятие Блоком западной буржуазной цивилизации, показавшейся ему особенно кощунственной в древней и прекрасной Флоренции:
Хрипят твои автомобили,
Твои уродливы дома,
Ты предала себя сама!
Уже говорилось об использовании Блоком красного цвета для разоблачения пороков капиталистического города, его антигуманистической сути, но и желтый оказывается возможным в этой функции:
... Также не были чужды ему
Девицы, смотревшие в окна
«Желтые бархатцы» - образ того же ряда, что и «красный фонарь», «красные герани», «красный комод».
«сытых», никчемности их существования:
К чему-то, вносят, ставят свечи,
На лицах - желтые круги,
Шипят пергаментные речи,
И лишь один раз Блок счел возможным ввести желтый в контекст высокого поэтического накала. В стихотворении «Лазурью бледный месяц плыл...» звучит мотив очищения от губительности страстей, приобщения к иным истинам и ценностям, открывающимся тому, кто прошел крестный путь. Желтый как бы проходит вместе с героем этот мучительный путь от «желтых бархатцев», от «комнат бархатного тумана», от «страха тайных падений» к высокому смыслу бытия:
О, запах пламенный духов!
О, шелестящий миг!
О, речи магов и волхвов!
Пергамент желтых книг!
Таким образом, поэтическая полисемия желтого цвета в колористике Блока - еще одна грань неповторимого мастерства поэта, грань, приоткрывающая тайну рождения художественного образа, художественного мышления.
Контекстуальная многозначность желтого, как и других цветов в палитре Блока - красного, синего, голубого и т. д.,- это еще одна ступень к постижению своеобразия творчества поэта, его самобытности и уникальности. Желтый в ряду других поэтических образов становится одной из форм художественного познания и идейно-эстетического отражения действительности.
Символика желтого цвета прошла путь от традиционно устоявшейся в литературе формы передачи настроений угасания, печали до способа активного критического вторжения в действительность с позиций гражданственности.
Блок использовал и другие цвета спектра, которые находили применение в различные этапы его творчества, некоторые из них (например, черный) использовались им в плане сочетаемости с другими цветами, выражая оттенки настроения, смысла, который поэт хотел вложить в свои поэтические строки. |
