Использование голубого как поэтического образа в лирике Блока
По статистике Миллер-Будницкой, сине-голубой цвет составляет в колористической гамме Блока 11%. Синий, как и красный, играет важную роль в поэтике Блока. Основная функция его - романтическая. Блок остался навсегда романтиком, и его «голубой цветок» не увял, оборачиваясь то голубым кораблем, то голубым сном, то голубой мечтой или синим туманом. Цитируя Г. Гейне, Блок мог то же сказать и о себе: «Несмотря на мои опустошительные походы против романтиков, сам я все-таки всегда оставался романтиком и был им даже в большей степени, чем сам подозревал. После самых смертоносных ударов, нанесенных мною увлечению романтической поэзией в Германии, меня самого вновь охватила безграничная тоска по голубому цветку» (VI, 147).
«голубого цветка» и в «Балаганчике», и в «Незнакомке», и в «Короле на площади», и в своих автопародиях и шуточных стихах («Посеял я двенадцать маков на склоне голубой мечты» (I, 552); «Где же дальше Совнархоза голубой искать цветок?» (III, 426). Но «цветок» выстоял и остался в поэзии Блока символом чистоты, свежести, радости и надежды на будущее: «И любой колени склонит пред тобой... И любой цветок уронит голубой...» (II, 241); «И ветер поет и пророчит мне в будущем - сон голубой...» (II, 275).
В использовании синего, голубого как поэтического образа преобладает символическое начало. Часто он передает ощущение зыбкости, нереальности, атмосферу сна: «И на сон навеваю мечты, и проходят они, голубые...» (I, 417); «Подними над далью синей жезл померкшего царя!» (II, 218). Ту же функцию выполняет и эпитет с суффиксами -еват-, -оват-: «И ушла в синеватую даль...» (II, 16);
«Голубоватым дымом вечерний зной возносится...» (III, 109);
«Неживой, голубоватый ночи свет» (III, 174);
«Сквозь тонкий пар сомнения смотрю в голубоватый сон» (I, 537).
«День поблек, изящный и невинный»:
Тихо дрогнула портьера.
Принимала комната шаги
«В эту ночь голубую русалки в пруде заливались серебряным смехом» (I, 417). Изысканность порой доходит до той грани, когда еще чуть-чуть - и она может обернуться пародией, насмешкой, чуть ли не гротеском, но этого все же не происходит:
«Нежный! У ласковой речки ты - голубой пастушок» (II, 45);
«... Синий призрак умершей любовницы над кадилом мечтаний сквозит» (III, 186).
Перед Тобой синеют без границы
Моря, поля, и горы, и леса,
Перекликаются в свободной выси птицы,
Встает туман, алеют небеса.
Синий участвует в создании пейзажа всех времен года, это не только «вешний» цвет. В этой многозначности, используемой для передачи разных ощущений, связанных с пейзажем, заключена одна из особенностей творческого метода Блока. Синий может способствовать, например, передаче настроений смутных и радостных, предчувствий перемен и каких-то свершений, пусть даже обманчивых:
Я с мятежными думами
Да с душою хмельной
Полон вешними шумами,
Залит синей водой.
«Есть чудеса за далью синей - они взыграют в день весны» (I, 492); «Но синей и синее полночь мерцала, тая, млея, сгорая полношумной весной...» (II, 167).
Самое заветное для поэта - тема Родины и ее будущего - связано, как правило, с поэтическим образом синей дали времен: «Это - Россия летит неведомо куда - в сине-голубую пропасть времен - на разубранной своей и разукрашенной тройке. Видите ли вы ее звездные очи - с мольбою, обращенною к нам: «Полюби меня, полюби красоту мою!» Но нас от нее отделяет эта бесконечная даль времен, эта синяя морозная мгла, эта снежная звездная сеть».
Кратковременный обман,
Сине-розовый туман.
«родимой стороны» типична для стихотворений Блока:
Видишь день беззакатный и жгучий
Синий, синий, певучий, певучий,
Но синий может быть и спутником печали, тревоги, томительных, болезненных ощущений:
Смотри: уж туман ползет:
Так приплюснут диск больной,
Заплевавший все в природе
Нестерпимой желтизной.
Синий часто встречается в сочетании с другими цветами, служа нередко в цветовой гамме то фоном, то контрастом, то равноправным компонентом; в этих случаях синий, как правило, сохраняет свое реальное значение, но иногда он, чаще всего вместе с красным, выражает смысл метафорически: «Синее море! Красные зори!», II, 52; «... туча в предсмертном гневе мечет из очей то красные, то синие огни», II, 303; «Остался красный зов зари и верность голубому стягу», I, 289; «И месяц холодный стоит, не сгорая, зеленым серпом в синеве», II, 23;
Вдруг брызнул свет.
... Зеленый, желтый, синий, красный -
Вся ночь в лучах...
Главенствующее значение синего в цветовой гамме может быть подчеркнуто грамматически необычным множественным числом: «Над зелеными рвами текла, розовея, весна. Непомерность ждала в синевах отдаленной черты», II, 61.
Синий может участвовать в поэтической передаче психологических контрастов, символизируя устремленность к добру, к свету: «Забыл я зимние теснины и вижу голубую даль», I, 182; «Голубому сну еще рад наяву», I, 308;
Здесь - все года, все боли, все тревоги,
Там нет предела голубой дороге...
Контрастны и стилевые крайности в использовании синего и голубого цвета - от высокой поэтизации, романтической окрыленности до выражения боли, надрыва; иногда этот образ выполняет сатирическую функцию: «И над твоим собольим мехом гуляет ветер голубой», II, 211; «Надутый, глупый и румяный паяц в одежде голубой», I, 367:
Я сам, позорный и продажный,
|