литературу в том, что он в формах художественного творчества воплотил духовную сторону того учения о космичности жизни человека, которое в это же время создавалось трудами И. Ф. Федорова, физика Н. А. Умова, известного драматурга А. В. Сухово - Кобылина, К. Э. Циолковского и, наконец, В. И. Вернадского и которое выводило человечество на путь нового, планетарного мышления, осознания себя как органической части Вселенной, как носителя космического сознания, сознательной творческой мощи, способной к обновлению и преображению мира.
Буржуазный мир жил расколотый, разъедаемый чудовищными конфликтами, которые особенно ясно осознавались на рубеже XIX-XX веков, как бы подводящем итог его развития. Противоречия между трудом и капиталом, бытом и бытием, индивидуальным и общим, логикой и историей, идеалами и действительностью, духовной мощью человека и его несовершенными и разрозненными знаниями о жизни, живущим в душе человека ощущением единства и целостности бытия и реально существующим разъединением его «я» и среды, его окружающей, на субъект и объект создавали ложный мир, оборачивались тюрьмой для личности, миром Майи, как любил говорить А. Белый, используя одно из понятий древнеиндийской религиозной философии.
сторон, синтезировало бы их на основе какой-то главной цели человеческого развития. Одной из попыток создания такого синтетического, целостного учения о жизни средствами искусства и был символизм, который, как уже не раз отмечалось, ни в коей мере нельзя сводить лишь к литературному движению, так как главной целью его было преобразование и духовное обновление мира и человека. И надо сказать, что наиболее мощное и последовательное выражение эта его направленность нашла именно в творчестве А. Белого, ведущего теоретика и практика символизма.
«Все мной написанное, - роман в стихах: содержание же романа - мое искание правды, с его достижениями и падениями». Белый на протяжении всего своего творчества шел от идей к человеку, поверял живую жизнь высокими духовно-нравственными идеалами, причем со временем его идейная требовательность к себе, к другим людям, к жизни в целом все более и более усиливалась, становилась все более строгой, более раскаленной. Неодухотворенная эмпирическая реальность для Белого - косная материя или «пепел», лишенный, говоря словами Н. А. Некрасова, «искры сокрытой», а не оплодотворенная духовно человеческая плоть - мёртвое, разлагающееся тело. Белый, в отличие от Блока почти что не чувствовал обратных связей, обратного, одухотворяющего воздействия материальной действительности, особенно «сырой» природы, на человека.
«огневой стихии». Начав в межреволюционный период более глубоко осознавать поэтическую значимость Блока и его преимущество над собой как поэта, Белый в то же время не отказывается от своей роли идейного руководителя Блока, только теперь это руководство осуществляется по - другому. Если раньше Белый в своих статьях и других литературно-критических выступлениях осуждал идейные «измены» Блока в его поэтических произведениях, то теперь Белый как поэт стремится поправлять, идейно корректировать Блока. В связи с этим стремлением Белый в своей поэзии начал как бы повторять Блока, что стало особенно заметным в годы Октябрьской революции, когда вслед за поэмой Блока «Двенадцать» появилась во многом похожая на нее поэма Белого «Христос воскрес», о которой М. Кузмин писал: «Последнее произведение довольно слабое, особенно по сравнению с «Двенадцатью» Блока, с которым оно имеет очевидную претензию соперничать...»
по сравнению с поэмой Блока, отмеченной М. Кузминым, то это была слабость художественного свойства, выразившаяся в поэтической прямолинейности, однозначности и образной иллюстративности поэмы Белого. Однако прежде чем обратиться к рассмотрению поэмы «Христос воскрес» и попытки Белого прокорректировать в ней поэму Блока «Двенадцать», остановимся на составе поэзии Белого революционной эпохи 1917-1921 годов и ее развитии в целом. По плану Белого сборник «Золото в лазури», существенно переработанный и дополненный родственными мотивами из других книг поэта, должен был стать первой частью его «романа в стихах», «Пепел» и «Урна», тоже переработанные, составить вторую часть, а произведения революционных лет, вместе с предваряющей их книгой «Королевна и рыцари», увидевшей свет только в 1919 году, должны образовать заключительную часть трилогии. Непосредственно в революционную эпоху 1917-1921 годов Белым были написаны и изданы книга стихов «Звезда» (два издания - 1919 и 1922 годов, в которые были включены и стихотворения предреволюционного периода), поэмы «Христос воскрес» (1918) и «Первое свидание» (1921, 1922), сборник «Стихи о России», в который вошли и дооктябрьские стихотворения поэта. Книгу стихов «После разлуки» (1922) можно, вероятно, считать одновременно и эпилогом всей поэтической трилогии Белого, и ее заключительной части.
«Королевна и рыцари» в определенном смысле, а именно в смысле развития идеи и образа Вечной Женственности, явился для Белого примерно тем же, чем были для Блока «Стихи о Прекрасной Даме», однако с тем существенным различием, что Блок «Стихами о Прекрасной Даме» начинал свою лирическую трилогию, а Белый книгой «Королевна и рыцари» предварял заключительную часть своего «романа в стихах», уже являясь к этому времени автором едва ли не лучших своих поэтических книг - «Золота в лазури», «Урны» и особенно «Пепла». В первых трех книгах Белого тема интимной любви к женщине в ее лирическом выражении не занимала сколько-нибудь важного места и не играла в их духовно-нравственной и эстетической проблематике существенной роли. В немногих стихотворениях «Золота в лазури» и «Урны», затрагивающих тему любви к женщине, эта тема раскрывалась, как правило, в житейском, психологическом плане и не соотносилась с идеей Вечной Женственности и рыцарским служением этой идее. |
