Обобщенный портрет народного страдания в поэме Анны Ахматовой «Реквием»
Поэма «Реквием» впервые была записана на бумаге в 1962 году, хотя сочинена была еще до 1940 года. Ахматова упоминала, что до этого времени наизусть знали поэму лишь одиннадцать друзей и ни один не предал ее. Это еще и потому, что в тех стихах была правда о страданиях целого народа под пятой тоталитаризма. Эпиграф был датирован 1961 годом:
Нет, и не под чуждым небосводом,
И не под защитой чуждых крыл,-
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был.
Эти слова выстраданы, так как Ахматова разделила судьбу с миллионами матерей, жен арестованных в страшные тридцатые годы. Хотя «Реквием» и состоит из отдельных стихотворений, но воспринимается поэма как целостное произведение. Реквием - это католическая месса по умершим, в произведении А. Ахматовой много параллелей с текстом мессы. Особенно с текстом молитвы, обращенной к Скорбящей матери. Итак, это произведение можно рассматривать в контексте мировой культуры. Вместе с тем «Реквием» - это обобщенный портрет всенародного страдания:
Перед этим горем гнутся горы,
Не течет великая река,
«каторжные норы»
Поэма, на первый взгляд, отображает лишь отрывистые картины, эпизоды, но они собираются в большую панораму времени и пространства. Не случайно стихи стремятся к обобщению:
Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
И под шинами черных марусь.
эти года, измученные страхом за себя и близких людей. Не случайно строфа «Уводили тебя на рассвете» очень напоминает плач. А образ-сравнение "буду я, как стрелецкие женки, под Кремлевский башнями выть» подчеркивает историческая связь событий и будто объединяет историю к трагическими эмоциями того времени.
Перебивки ритма разных частей будто изображают эволюцию расположения духа и состояния женщины - от отчаяния до примирения с судьбой и снова до негодования тем, как сумели принудить целый народ гибнуть от неправедной страшной власти извергов. Сама Ахматова отмечала, что ее поэма - это будто отплата, памятник тем, кто стоял вместе с ней «возле тюрем твоих, Ленинград»:
Для них соткала я широкий покров
Это вопль души, это море страшных эмоций, испытать которых не пожелал бы никому. Но, к сожалению, это трагическая страница нашей истории, воспроизведенная рукой мастера слова. | 
