Любовная лирика Анны Ахматовой
Может быть, это так только для меня, но мне кажется, что очень трудно выделить из творчества Ахматовой, особенно из ее раннего творчества, то, что можно было бы назвать, в отличие от других ее стихов, любовной лирикой. Потому что все, что она пишет, написано или о любви, или в присутствии любви, или при воспоминании об ушедшей любви.
Молюсь оконному лучу
Он бледен, тонок, прям.
Сегодня я с утра молчу,
А сердце пополам.
На рукомойнике моем
Позеленела медь,
Что весело глядеть.
Такой невинный и простой
В вечерней тишине,
Но в этой храмине пустой
Он словно праздник золотой
И утешенье мне.
сыгранной в одиночку, любовной тоски о человеке, который, может быть, и не подозревает о происходящем.
Вообще даже самые откровенные любовные стихи Ахматовой тайные и о тайном, это не крик, даже не слово, обращенное к возлюбленному, как это почти всегда бывает у Марины Цветаевой, это скорее образ, чувство, возникшее при встрече с любимым:
Тот же голос,
Тот же взгляд,
Все как год тому назад.
Сквозь стекло лучи дневные
Известь белых стен пестрят...
Свежих лилий аромат
И слова твои простые.
Душевная буря, смятение чувств, когда падает сердце и холодеет в груди, когда каждое малое расстояние растягивается на мили, когда ждешь и желаешь лишь смерти, передаются Ахматовой скупой подробностью еле заметных, скрытых от чужого, постороннего глаза деталей. В стихах всегда выдается то, чего бы не заметили без стихов:
Так беспомощно грудь холодела,
Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки.
А я знала их только три!
Между кленов шепот осенний
И поэтому, когда вдруг раздается:
И когда друг друга проклинали
В страсти, раскаленной добела,
Оба мы еще не понимали,
Как земля для двух людей мала...
И что память яростная мучит,
Пытка сильных огненный недуг!
И в ночи бездонной сердце учит
Недаром в стихотворении Любовь любовь является в образах незаметных и неразгадываемых сразу, потаенных. И действует она тайно и верно, стреляет тем более наверняка оттого, что стреляет из засады:
То цедые дни голубком
На белом окошке воркует,
То в инее ярком блеснет,
Почудится в дреме левкоя...
Но верно и тайно ведет
От радости и от покоя.
Умеет так сладко рыдать
В молитве тоскующей скрипки,
И страшно ее угадать
В еще незнакомой улыбке.
со страстью говорит о своей любви, а другой лишь молчит и смотрит загадочными серыми глазами и поит допьяна своей терпкой печалью. Недаром сетовал Гумилев: Из города Киева, из города Змиева, я взял не жену, а колдунью /.../ Погладишь топорщится, а выйдет луна затаится. И плачет, и стонет, как будто хоронит кого-то, и хочет топиться. И сама она мудрая и сильная в неожиданно налетающие минуты слабости признается:
О, только дайте греться у огня!
Мне холодно... Крылатый иль бескрылый,
Веселый Бог не посетит меня.
Ее любовь, как тайная болезнь, неотвязная и скрываемая, изнуряющая и не приносящая утоления. Иногда мне кажется, что в стихотворении гораздо более позднем Не недели, не месяцы годы... лирическая героиня Ахматовой прощается не с любимым, не с любовью, а является нам все той же вечной печальницей своей любви:
Не недели, не месяцы годы
Расставались. И вот наконец
Холодок настоящей свободы
И седой над висками венец.
Больше нет ни измен, ни предательств,
Несравненной моей правоты.
Добавлю от себя: несравненной красоты любви! | 
