Анализ поэмы Ахматовой «Эпические мотивы»
период. То были уже упоминавшиеся «Эпические мотивы» и, в известной степени, поэма «У самого моря». Конечно, применительно к этим двум произведениям самый термин «эпичность» надо относить почти метафорически, во всяком случае чрезвычайно условно, - Ахматова выступает в них преимущественно как лирик.
«Эпических мотивов», то, не вкладывая в. это название классификационного смысла, Анна Ахматова имела в виду главным образом широту повествовательной/интонации, какую она избрала для этих больших стихотворных фрагментов, вбирающих в себя многообразные подробности прекрасно-разноликой жизни. Но между этими двумя произведениями, намекающими на потенциальные возможности Ахматовой, и некоторыми ее произведениями военных лет большая принципиальная разница. Несравненно большее сходство можно усмотреть между ними и «Реквиемом». В «Реквиеме» мы уже чувствуем неуклонно расширяющуюся, а временами и прямо выходящую наружу эпическую основу. Лирический голос Ахматовой в этом произведении оказался родственным большому и незнакомому для нее кругу людей, страдания которых она выпевает и поэтически усиливает, как собственные.
Если же вспомнить и некоторые другие, уже упоминавшиеся произведения Ахматовой предвоенных лет, можно сказать, что первый реальный выход к широким темам и проблемам эпохи осуществился у нее именно в конце 30-х годов. (Однако подлинно новое понимание своего времени и серьезные изменения в содержании стиха возникли у поэта в годы Великой Отечественной войны.
Ахматовский памятливый стих часто уводит к истокам современной эпохи, которая в горящий военный день столь блистательно выдерживала суровый экзамен на прочность и зрелость.
теряются из глаз, уступая свое место поэтическому ощущению национальной истории, - эта потребность, вырастая из желания удостовериться в прочности и незыблемости нашего сегодняшнего бытия, была свойственна самым различным художникам.
История спешно приближалась к воюющему современнику и в эпических миниатюрах А. Суркова 1941 года, и в лирических признаниях К. Симонова, и в документально точных, но всегда поэтически одухотворенных созданиях Д. Кедрина, и в исторических вариациях С. Городецкого... Более того, трудно назвать поэта, прозаика и драматурга тех лет, у кого, в той или иной форме, подчас косвенной и неожиданной, не проступило бы это естественное желание ощутить могучую и спасительную толщу национально-исторической плодоносящей почвы. Трагический и чреватый неожиданными колебаниями день войны настоятельно требовал от художественного сознания включить его в твердые опорные рамы истории.
«У ранней Ахматовой, - справедливо писал Л. Озеров, - мы почти не встретим произведений, в которых было бы описано и обобщено время, были б выделены его характерные черты. В позднейших же циклах историзм определяется как способ познания мира и бытия человека, способ, диктующий и особую манеру письма». Л. Озеров и К. Чуковский видят» первые серьезные победы историзма у А. Ахматовой в ее «Предыстории».
Одной из излюбленных и постоянных философских идей, неизменно возникавших у нее, когда она касалась прошлого, является идея необратимости Времени. В стихотворении «На Смоленском кладбище» речь идет об эфемерности мнимого человеческого существования, ограниченного пустой быстротекущей минутой. «Обеды у Доиона, интриги и чины, балет, текущий счет» в одной этой фразе схвачены и содержание, и суть, мнимой, а не подлинной человеческой жизни. Эта «жизнь», утверждает Ахматова, по своей сути, пустая и ничтожная, равна смерти. Сухие слезы из глаз всеми забытого ржавого ангелочка вот итог подобного существования и награда за него. Подлинное Время - синонимичное Жизни - появляется у нее, как правило, тогда, когда в стих входит ощущение истории страны, истории народа. |
