Преемственные связи с творчеством Гоголя у А. Н. Островского
Значительное влияние Гоголя испытал на Себе и А. Н. Островский. Он очень высоко оценивал роль Гоголя-драматурга. «Наша сценическая литература, - заявлял Островский в конце 50-х годов, - еще бедна и молода, это правда; но с Гоголем она стала на твердой почве русской действительности и идет по прямой дороге. Если еще и мало у нас полных, художественно-законченных произведений,- зато уж довольно живых, целиком взятых из жизни типов и положений чисто русских, только нам одним принадлежащих». Оценка выдающейся роли драматургии Гоголя соединялась у Островского с признанием огромной ценности всего его творчества.
«Ошибка», характеризуя две ветви в русской литературе - подражательную и оригинальную,- драматург отмечал подлинную самобытность и жизненность того направления, которое шло от «Кантемира через комедии того же Сумарокова, Фонвизина, Капниста, Грибоедова до Гоголя». Живое отражение русская действительность нашла у писателей этого направления, а не в подражательной литературе, представителями которой Островский считал Карамзина, Батюшкова, Жуковского. Гоголь, с точки зрения Островского, был одним из наиболее ярких выразителей тенденций и черт самобытного течения в русской литературе.
- вот что, прежде всего, привлекало внимание Островского, вот что он наследовал у автора «Ревизора» и «Женитьбы». Важность этого момента становится особенно ясной, если вспомнить, что на протяжении почти двух десятилетий, в течение 30-х и 40-х годов, драматургия Гоголя противостояла мутному потоку псевдоисторических пьес, всевозможных мелодрам и бесконечных водевилей, лишенных всякого жизненного содержания и тем не менее заполнявших репертуар театров того времени. Решительно отвергая каноны этой модной, нередко внешне эффектной драматургии, Островский с первых шагов своей литературной деятельности стал на путь реализма, продолжая традиции Гоголя.
В своих пьесах он неизменно разрабатывал и освещал большие жизненные темы, живо откликаясь на значительные события и явления эпохи. Широта проблематики, общественно-идейная устремленность, глубокие художественные обобщения жизни составляют отличительные особенности драматургии Островского. Изображая разнообразные человеческие характеры, их психологию, Островский никогда не уходил в сторону замкнутого в самом себе психологизма; объектом его художественного творчества всегда были люди во всей сложности и конкретности социального бытия.
Островскому был близок и тот протест, которым пронизаны «Ревизор», «Женитьба», сцены из «Владимира третьей степени». Страстное осуждение темных сторон жизни проходит красной нитью через всю драматургию Островского. В той же статье о повести Тур «Ошибка» он писал: «Чем произведение изящнее, чем оно народнее, тем больше в нем этого обличительного элемента». Обличительный элемент в драматургии Островского выступает как неотъемлемое качество его художественного метода, его реализма. В тесной связи с общим характером творчества писателя находится и то, что преобладающим жанром его драматургии явилась социальная, социально-бытовая комедия.
Гоголевские традиции сказываются в драматургии Островского и в отражении отдельных сторон общественной жизни. Н. Г. Чернышевский в «Очерках гоголевского периода» указывал на то, что темы и образы комедий Гоголя нашли свое прямое продолжение и в пьесах Островского. В «Женитьбе» Гоголь обрисовал те слои общества - купеческую, чиновную среду, тот мир меркантильных интересов, которые нашли свое многостороннее изображение в комедиях Островского. Речь идет, конечно, не о том, что просто под влиянием «Женитьбы» сложились те или другие темы и образы драматургии Островского, а о том, что Гоголь проложил пути художественного обобщения явлений жизни, ставших предметом изучения и творческого воплощения автора пьес «Свои люди - сочтемся», «Бедность не порок», «Женитьба Бальзаминова».
«Ревизора». Вспомним, например, «Горячее сердце», в котором нарисован замечательно яркий образ городничего Градобоева, образ, имеющий широкий обобщающий смысл. Человек, открыто пренебрегающий всем, что имеет отношение к гражданским и моральным принципам, беззастенчивый вымогатель, Градобоев распоряжается судьбой простых людей, как ему заблагорассудится.
«Ежели судить вас по законам, - заявляет он своим просителям, - так законов у нас много... Сидоренко, покажи им, сколько у нас законов. (Сидоренко уходит и скоро возвращается с целой охапкой книг.) Вон сколько законов! Это у меня только, а сколько их еще в других местах! Сидоренко, убери опять на место. (Сидоренко уходит.) И законы все строгие; в одной книге строги, а в другой еще строже, а в последней уже самые строгие.
Голоса. Суди по душе, будь отец, Серпиои Мардарьич.
Градобоев. Ну, ладно. Только уж не жаловаться, а коли вы жаловаться... Ну, тогда уж...»
«решительно» по отношению к простым людям, Градобоев заискивает перед богатыми купцами-самодурами, которым обладание золотом дает возможность не «стесняться». Купец Хлынов заявляет Градобоеву: «Так вы уж лучше со мной не судитесь, потому я сейчас вас обремизить могу; а лучше положите с меня штраф, за всякое мое безобразие, сто рублей серебра». «Прокаженные вы! - заявляет в ответ на это Градобоев. Турок я так не боялся, как боюсь вас, чертей!» Выводя на сцену Градобоева через тридцать с лишним лет после появления «Ревизора», Островский великолепно отразил новые черты жизни, показал новых «хозяев», их влияние на управителей.
«темного царства», Островский явился наследником и преемником не только. драматургии Гоголя, но и его художественной прозы, которая помогла драматургу верно оценить явления жизни, найти пути самобытного творчества.
себе внимание автора «Мертвых душ». В письме к Анненкову (сентябрь 1847 г.) Гоголь писал: «Изобразите мне также портрет молодого Тургенева, чтобы я получил о нем понятие как о человеке; как писателя, я отчасти его знаю: сколько могу судить по тому, что прочел, талант в нем замечательный и обещает большую деятельность в будущем» (XIII, 385). |
