Меню
  Список тем
  Поиск
Полезная информация
  Краткие содержания
  Словари и энциклопедии
  Классическая литература
Заказ книг и дисков по обучению
  Учебники, словари (labirint.ru)
  Учебная литература (Читай-город.ru)
  Учебная литература (book24.ru)
  Учебная литература (Буквоед.ru)
  Технические и естественные науки (labirint.ru)
  Технические и естественные науки (Читай-город.ru)
  Общественные и гуманитарные науки (labirint.ru)
  Общественные и гуманитарные науки (Читай-город.ru)
  Медицина (labirint.ru)
  Медицина (Читай-город.ru)
  Иностранные языки (labirint.ru)
  Иностранные языки (Читай-город.ru)
  Иностранные языки (Буквоед.ru)
  Искусство. Культура (labirint.ru)
  Искусство. Культура (Читай-город.ru)
  Экономика. Бизнес. Право (labirint.ru)
  Экономика. Бизнес. Право (Читай-город.ru)
  Экономика. Бизнес. Право (book24.ru)
  Экономика. Бизнес. Право (Буквоед.ru)
  Эзотерика и религия (labirint.ru)
  Эзотерика и религия (Читай-город.ru)
  Наука, увлечения, домоводство (book24.ru)
  Наука, увлечения, домоводство (Буквоед.ru)
  Для дома, увлечения (labirint.ru)
  Для дома, увлечения (Читай-город.ru)
  Для детей (labirint.ru)
  Для детей (Читай-город.ru)
  Для детей (book24.ru)
  Компакт-диски (labirint.ru)
  Художественная литература (labirint.ru)
  Художественная литература (Читай-город.ru)
  Художественная литература (Book24.ru)
  Художественная литература (Буквоед)
Реклама
Разное
  Отправить сообщение администрации сайта
  Соглашение на обработку персональных данных
Другие наши сайты

   

Чем велик Гоголь, как писатель и как человек ?

Подкатегория: Гоголь Н.В.
Сайт по автору: Гоголь Н.В.


Речь пойдет великом русском писателе Николае Васильевиче Гоголе, очень странном человеке и чрезвычайно трудном художнике слова. О его героях и об их приключениях, всегда замысловатых, запутанных, а то и просто невероятных. От власти Гоголя не уйдешь; герои его вторглись в народный обиход, их невозможно не знать; и даже не прочитав еще «Мертвых душ», услышишь что-то о похожем на медведя неуклюжем и хмуром помещике Собакевиче, о скупердяе Плюшкине и о ловком Павле Ивановиче Чичикове, который сновал от усадьбы к усадьбе, лихо торгуясь из-за... имен, только из-за имен крепостных крестьян: крестьяне умерли, в списках остались их имена, помещики платили за усопших налоги, а Чичиков, оформляя покупку, от повинностей их избавлял. Чичиков, Собакевич, Плюшкин давно живут-поживают и вне книги Гоголя, и уже в одном этом - власть над нами писателя. О ловких и жутковатых проделках, о каком-то нравственном кувыркании людей, падающих в моральную бездну, и об отвергаемых ими возможностях выбраться из замусоренных тупиков повествует его неумолчный голос.

Но чей же этот голос? Кем был Гоголь по той общественной роли, которую он играл в современной ему России?

нас и выдающие, может быть, какие-то наши секреты. Угадать, понять человека - прежде всего подсмотреть жест, который его характеризует. И это - работа, совершаемая нами непрерывно и далеко не всегда успешно: жест открывает нам человека и маскирует его.

Многие жесты гаснут, так и не разгоревшись в слова, в идеи. Но приходит вдруг какое-то вдохновение, и человек обретает сознание того, что жест, найденный и хранимый им, значителен, актуален. Не тогда ли в человеке пробуждается художник, писатель? Жест требует продолжения - в слове, в мысли и в образе. Слова, мысли, образы идут вслед за жестом. Жест растворяется в них, забывается. Но жест был и есть. Он живет, скрывшись в слове; он бессмертен, и быстротекущее время то продолжает прятать, таить его, то, напротив, приоткрывает его, делая видимым, очевидным в его простоте.

провинциала, юноши-украинца, прибывшего в Петербург с туманными планами служения ей, как-то странно. Россия индустриализовалась; и связанная с новыми устремлениями деловитость, утилитарность начинала налагать на ее духовную жизнь свою печать - суровую, скучную. Служение то и дело заменялось изнурительной службой, вдохновение - лишь внешне походившей на него нервной взвинченностью, дружба - чисто деловыми союзами.

Если взглянуть на тогдашнюю жизнь Петербурга глазами юноши Гоголя, увидишь рознь, разобщенность и одиночество. На эти чудовища и ополчается русская литература от Пушкина, Гоголя, Лермонтова до Блока и Маяковского. И у каждого из них формировались свои идеи, образы, ритмы и жесты.

оказать помощь; жест объединения, соединения.

Этого жеста ждут - лихорадочно, с надеждой ждут друг от друга гоголевские герои. Беда, ежели вместо него - пустота; но еще страшнее встретить противоположный жест - жест отталкивания, отторжения. «... И толкнул названного брата в провал» Петро, предатель, завистник из повести «Страшная месть». И когда низринутый в пропасть казак Иван все-таки стал выбираться, он «поднял глаза и увидел, что Петро наставил пику, чтобы столкнуть его назад». Столкнуть в пропасть. В гибель, в забвение, в совершенное исчезновение, потому что и маленький сын погибающего Ивана был обречен погибнуть в провале. «А человек без честного рода и потомства, что хлебное семя, кинутое в землю и пропавшее даром в земле. Всходу нет - никто не узнает, что кинуто было семя».

Протянуть руку - значит братски помочь. Оттолкнуть - грех, потому что, в конце-то концов, мы, наверное, ходим над пропастью чаще, чем думаем; а уж невидимая пропасть забвения, та и вовсе вкрадчиво подстерегает нас в жизни.

Петр оттолкнул Ивана. Но он, Петр, в своей низости все-таки патетичен, громаден; и художественное место его - в грозной, изложенной ритмической прозой балладе о двух названных братьях, о леденящем душу предательстве и о последовавшем за ним посмертном возмездии: в повести Гоголя «Страшная месть» несомненно присутствие романтической баллады, которую Гоголь знал и любил. Он преклонялся перед поэтом Жуковским, лучшим из создателей русской баллады; и часто баллады преображались у Гоголя в грозную прозу. А рядом - притча о двух миргородских помещиках, Иване Ивановиче да Иване Никифоровиче, об их ссоре и о том, что из ссоры их вышло. И она, эта притча, построена на обыгрывании, на развитии Гоголем жеста, ставшего в его творчестве изначальным, - жеста протягивания руки.

«... Старуха обыкновенно протягивала руку»,- говорится о нищенке, прилепившейся у церкви, на паперти. А Иван Иванович, человек благообразный и набожный, пристойно одетый и сытый, стоит над ней, и томит его любопытство и «природная доброта». Все-то он у старухи повыспросил: и как она оказалась здесь, и откуда она, и очень ли ей хочется есть. Все-то выслушал: и то, как она голодна; и то, как собственные дети выгнали ее с хутора. И все рассказавши, старуха руку протягивала. А вместо ожидаемой помощи - пустота. «Чего ж ты стоишь?- вопрошал любопытствующий,- ведь я тебя не бью!» И шел Иван Иванович дальше, «обратившись с такими вопросами к другому, к третьему». Линия паперти возле церкви, цепь протянутых за помощью рук. Они умоляют, увещевают. Они, эти руки, кажется, стонут от голода и унижения. А им в ответ - пустота; и Иван Иванович стоит перед ними, будто безрукий. Впрочем, не всегда прячет он свои руки.

«Смею ли просить об одолжении?»- сказал Иван Иванович, придя к соседу, Ивану Никифоровичу и поднося ему табакерку (рука протянута, даяние должно совершиться). «Ничего, одолжайтесь! я понюхаю своего!»- отвечает Иван Никифорович; даяние отвергнуто, и рука дающего повисает.

город. Их зазвали на дружеский обед и «начали подталкивать их сзади, чтобы спихнуть их вместе и не выпускать до тех пор, пока не подадут рук». Враги упрямились, но один чиновник «отпихнул» Ивана Ивановича в сторону Ивана Никифоровича, а другой «уперся всею силой и пихнул Ивана Ни-кифоровича» в сторону Ивана Ивановича. Их обступили «и не выпускали до тех пор, пока они не решились подать друг другу руки». Жест протягивания руки открывается в присущей ему существенности, священности: это жест мира, дружбы. Для того чтобы он совершился, усердствует весь городок Миргород. Чем ближе цель миргородцев, тем усерднее они действуют. Слов мало - руками: «пихнул», «отпихнул... в другую сторону. В Миргороде это обыкновенный способ примирения. Он несколько похож на игру в мячик». И жест примирения наконец был содеян, хотя произнесенное бранное слово тут же перечеркнуло его.

Руки и жесты, которые ими сделаны или, напротив, вопреки ожиданью не сделаны,- важнейший повествовательный мотив повести о ссоре двух миргородцев. «Чтоб мне руки и ноги отсохли!..»- так в Миргороде божатся; и утрата рук предстает чем-то приближающим смерть: «Чтоб я околел тут перед вами!» Между тем, в Миргороде много каких-то безруких существ, Действующих, впрочем, очень заметно, бурно.

«Схвативши бумагу, бурая хавронья убежала так скоро, что ни один из приказных чиновников не мог догнать ее, несмотря на кидаемые линейки и чернильницы». К Ивану Ивановичу отправляется Петр Федорович, городничий. Он «шел чрезвычайно скоро и размахивал руками, что случалось с ним, по обыкновению, редко». Городничий увещевает покарать воровку-свинью. Он упрашивает, грозит. «Что ж вы стращаете меня?» - вопрошает Иван Иванович. - «Верно, хотите послать за нею безрукого солдата? Я прикажу дворовой бабе его кочергой выпроводить. Ему последнюю руку переломят».