Герои Гоголя и их актуальность сегодня
К героям своим Гоголь бывает и беспощадным. Огромное место в его творчестве занимает проблема прощения; уже в повести «Страшная месть» бог не может простить предательства, братоубийства. Так - в романтической повести, овеянной традициями высокой баллады: но так - ив реалистических «Мертвых душах». Тот же Плюшкин - грешник вдвойне, потому что как-то неброско, без эксцессов и без эффектов совершает он два лютых греха: изо дня в день, постепенно он убивает себя. А кроме того... Плюшкин отказал сыну, родному сыну, в простой, вполне посильной для него, состоятельного помещика, помощи. Что это? Это - сыноубийство. Сыноубийство, которое осуществилось без кровопролития и даже, в общем-то, незаметно.
к тому же Плюшкину сложно настолько, насколько сложным может быть отношение отца даже к самому греховному из членов рода, семьи.
он, Гоголь, не считал бы себя ответственным. «В семье не без урода»,- предостерегает пословица; однако пословица не говорит о том, что же делать семье и ее главе с появившимся здесь уродом. Осмеять и выставить его напоказ, сняв с себя обязанность отвечать за урода? Отмежеваться, сочтя себя непричастным к его художествам? Но подобное для Гоголя было бы просто-таки неестественным: ни к кому, ни к чему он не мог считать себя непричастным. «Бедный Плюшкин» - называлась главка репортажа с урока о Гоголе. И Плюшкин действительно бедный.
бедняка: будучи достаточно состоятельным, он все время помнит о бедности, окружающей его, пребывающей где-то рядом. А Иван Александрович Хлестаков, он же тоже предстает бедняком, терпящим и голод, и хамство гостиничного слуги. Словом, мир Гоголя — это шествие бедняков. Бедняков и бедняг, потому что все же нет бедности горше забвения, отторжения от мира и одиночества. И Гоголь подает руку тем, кто забит и забыт.
Жест обращения к человеку руки - жест естественный, широчайше распространенный в быту и в литературе. Текст с сайта Биг Реферат РУ Но мы и не имеем в виду, что писатель изобретает выражающие мысль движения, которых до него почему-то не знали. Нет, обращается он к самому обыкновенному, к тому, что знакомо всем, и о чем миллион раз писали. Но речь идет о преобладании жеста в его сознании. Жест становится своего рода идеологемой, концентратом идей, точкой, к коей сходятся и от которой расходятся мысли, образы.
Жест, про который мы говорим, был, конечно, прекрасно известен в современной Гоголю литературе, в поэзии.
И скучно и грустно, и некому руку подать
В минуту душевной невзгоды, скорбел двадцатипятилетний Лермонов. И Лермонов говорил от имени поколения, от лица современников, людей, хорошо знающих цену простому, долгожданному, но несбыточно далекому жесту. Те, о ком пишет Гоголь, в сравнение с декабристами или с другими передовыми умами России идти не могут, казалось бы. Но они, забытые, задвинутые на периферию общественной жизни, тихие, смирные, тщеславные, плутоватые, не блещущие умом, хотя порою и изрядно сметливые,- они-то тоже были достойны участия, и их руки тоже искали пожатия чьей-то руки. Твердой, дружественной, пусть даже по-отечески и суровой.
Когда в неведомый город прикатил неведомый молодой человек и его приняли за правительственного ревизора, горожане со всех сторон потянулись к нему. Они увидели в нем... отца. Они степенно говорили ему: «Не побрезгуй, отец наш, хлебом и солью...» Они кричали, стенали: «Милости твоей, отец, прошу! повели, государь, выслушать». И войдя в роль, молодой человек, Хлестаков выслушивал их по-отечески снисходительно. А к нему тянулись, тянулись. Информация с сайта Бигреферат. ру / bigreferat.ru И один из пришедших к нему бедняг возопил: «Я прошу вас покорнейше, как поедете в Петербург, скажите всем там вельможам разным: сенаторам и адмиралам, что вот, ваше сиятельство или превосходительство, живет в таком-то городе Петр Иванович Бобчинский. Так и скажите: живет Петр Иванович Бобчинский». «Очень хорошо»,- ответствовал молодой человек. «Да если эдак и государю придется»,- умолял между тем проситель,- «то скажите и государю, что вот, мол, ваше императорское величество, в таком-то городе живет Петр Иванович...» И в ответ - снова, уже как бы от лица государя: «Очень хорошо».
Явное, доходящее до какой-то творческой мании влечение Гоголя к жесту протягивания руки, объятия лежи г и в основе мнения Гоголя о предназначении писателя. Писатель— и историк, и архитектор. Он тоже призван протянуть руки к миру, обнять весь мир; и горе ему, если жест отвергнут.
Жизнь Гоголя -- борьба за право выступать на общественном поприще с жестом, который дорог ему и необходим окружающим,- с жестом братским, отцовским, учительским.
Трудно, трагически трудно быть всеобщим отцом и всеобщим учителем, всех объемлющим и всем указующим праведный путь. Но Гоголь простодушно стремился быть и тем и другим. Это - основа его величия. Чем больше сложностей вокруг нас, тем ближе нам Гоголь. Тем яснее красота и глубина его простоты, которая день ото дня становится актуальнее. Об этой простоте и пойдет у нас речь. Гоголь - писатель. Естественно, что соседом писателя прежде всего может быть тоже писатель. Другой писатель, его современник.
Ближайшим соседом Гоголя оказался Пушкин. Характерно, что Гоголь, Пушкин и Владимир Одоевский полушутя собирались даже издать альманах «Тройчатка». Задуман он был как... дом. Предполагаемые соавторы расселились по этажам: на одном этаже - один, на другом- другой; дом должен был быть заселен от подвала до чердака. Книга не состоялась, но замысел-то красноречив: в Пушкине Гоголь видел как бы соседа по дому. А как к соседям относятся? Сложно: и восторгаться могут, и восхищаться, и ревновать. Вечная мысль «я не хуже других» так или иначе преследует нас, когда мы общаемся с нашим соседом, коллегой. Что ж, хорошая мысль; и если соперничество примет пристойные формы и не подорвет дружелюбия, то пусть живет и она: призвание соседа - дополнять, продолжать, развивать то знание о мире, которым обладает другой человек, живущий, положим, «этажом выше», но в том же доме. И соседство - везде: от уровня быта до уровня общественного производства; соревнование основывается на соседстве, и мы стремимся к добрососедским отношениям с окружающими державами.
Рассуждая о Гоголе, мы зададим ему три отчетливо осознанных нами вопроса: о жесте, о движенье руки, лежащем в основе его необычного творчества; о его отношеньи к семье и, наконец, о формах, о типе его общения с его великим соседом.
должны варьироваться в зависимости от взрастившей его эпохи и социальной среды, от его биографии и характера.
Но Гоголю - эти: жизнь и творчество гениального юноши, из мелких украинских помещиков шагнувшего в литературу, явно наполнены стремлением ответить на них. А нашему времени ответ на эти вопросы просто необходим. |
