Подлиная и призрачная действительность в «Петербургских повестях» Н. В. Гоголя
«Петербургские повести» Гоголь раскрывает три основные темы: трагедию маленького человека, жизнь современного писателю большого города - Петербурга и противопоставленный миру наживы - миру этого города - мир вдохновенной красоты и искусства.
Перед нами предстает не только Гоголь-наблюдатель, великолепный мастер художественной детали, точного слова, легкого юмора, но и Гоголь-мистик, увлекающий читателя за собой в мир фантазии, подчас жестокой и мрачной.
«Нет ничего лучше Невского проспекта, по крайней мере в Петербурге; для него он составляет все. Чем не блестит эта улица - красавица нашей столицы!.. всемогущий Невский проспект! Единственное развлечение бедного на гулянье Петербурга! Как чисто подметены его тротуары и, боже, сколько ног оставило на нем следы свои! И неуклюжий грязный сапог отставного солдата, под тяжестью которого, кажется, трескается самый гранит, и миниатюрный, легкий, как дым, башмачок молоденькой дамы, оборачивающей свою головку к блестящим окнам магазина, как подсолнечник к солнцу, и гремящая сабля исполненного надежд прапорщика, проводящая на нем резкую царапину, - все вымещает на нем могущество силы или могущество слабости... Сколько вытерпит он перемен в течение одних суток!»
и гнева по отношению к Петербургу, который живет подлинной своей жизнью ночью, превращаясь в «гром и блеск», когда «мириады карет валятся с мостов, форейторы кричат и прыгают на лошадях».
Какие люди живут в этом городе? Офицеры, чиновники, мещане, сановники, мастеровые, полицейские, художники, купцы, извозчики - писатель ведет читателя в самую гущу петербургской толпы. И выхватывая из нее то один, то другой образ, автор дает понять - процветают в реальном городе те, чей смысл жизни - нажива, живой же человек гибнет...
«есть много неправдоподобного», в самом Ковалеве ничего не изменилось: «И майор Ковалев с тех пор прогуливался, как ни в чем не бывало, и на Невском проспекте, и в театрах, и везде. ... И после того майора Ковалева видели вечно в хорошем юморе, улыбающегося, преследующего решительно всех хорошеньких дам и даже остановившегося один раз перед лавочкой в Гостином дворе и покупавшего какую-то орденскую пенточку, неизвестно для каких причин, потому что он сам не был кавалером никакого ордена». Все таким же пошлым карьеристом и пустым франтом остается коллежский асессор Ковалев..
«Пискарёв и Пирогов - какой контраст! - пишет о повести «Невский проспект» В. Г. Белинский. - Оба начали в один день, в один час преследования своих красавиц, и как различны Для обоих были следствия этих преследований! ... Пискарёв и Пирогов, один в могиле, другой доволен и счастлив... Да, господа, скучно на этом свете!»
Несущие в себе искру человечности, умение видеть красоту, сопереживать ей, дарить ее, создавать в этом городе погибают. «Протекли четыре дня, и его запертая комната ни разу не отворялась; наконец, прошла неделя, и комната все так же была заперта. Бросипись к дверям, начали звать его, но никакого не было ответа; наконец, выломали дверь и нашли бездыханный труп его... Так погиб жертва безумной страсти, бедный Пискарёв, тихий, робкий, скромный, детски-простодушный, носивший в себе искру таланта, быть может, со временем бы вспыхнувшего широко и ярко».
Целый ряд трагических судеб проходит перед нами. Несчастнейший, утративший свой талант художник Чартков, не внявший предупреждениям наставника и погнавшийся за легкими деньгами и славой: «Кисть его хладела и тупела, и он нечувствительно заключился в однообразные, определенные, давно изношенные формы... Даже достоинств самых обыкновенных уже не было видно в его произведениях...»
Заброшенный, никому не нужный Поприщин, сошедший с ума: «Все, что есть лучшего на свете, все достается или камер-юнкерам, или генералам. Найдешь себе бедное богатство, думаешь достать его рукою - срывает у тебя камер-юнкер или генерал...»
«Вдруг почувствовал значительное лицо, что его ухватил кто-то весьма крепко за воротник. Обернувшись, он заметил человека небольшого роста, в старом, поношенном вицмундире и не без ужаса узнал в нем Акакия Акакиевича. Лицо чиновника было бледно, как снег, и глядело совершенным мертвецом. Но ужас значительного лица превзошел все границы, когда он увидел, что рот мертвеца покривился и, пахнувши на него страшною могилою, произнес такие речи: «А, так вот ты, наконец! Наконец, я тебя того, поймал за воротник! Твоей-то шинели мне и нужно! Не похлопотал об моей, да еще и распек - отдавай же теперь свою!»
Реальный Петербург и Петербург-мираж тесно переплетаются. Нос коллежского асессора Ковалева становится статским советником. - какая жестокая насмешка над нравами города! Слиты воедино в нем и страшное, беспощадное, жестокое, пошлое, тупое, обидное, и слабо протестующее, до боли смешное и нелепое... Человек- игрушка неведомых темных сил, разочарования толкают его в объятия смерти...
рисует и высмеивает писатель. Боль за трудящегося человека, за человека, имеющего душу, - вот идея «Петербургских повестей».
Гоголь, как писатель-реалист, не заставляет героев бороться - у них нет на это сил. Только страдание делает Башмачкина привидением, и только бессильное возмущение толкает его на месть... Не давая никакого намека на «светлое будущее» этого города, Гоголь следовал своему убеждению: «Бывает время, когда нельзя устремить общество или даже все поколенье к прекрасному, пока не покажешь всю глубину его настоящей мерзости». |
