«Ревизор» - чисто русский анекдот
«Ревизор». В октябре 1835 г. Гоголь обратился к Пушкину с просьбой дать ему какой-нибудь «чисто русский анекдот» в качестве сюжета для комедии. Пушкин поделился с Гоголем сюжетом о чиновнике, который в провинциальном городе был принят за важную государственную особу. Перо Гоголя превратило анекдот (в основе которого лежало действительное происшествие) в комедию огромного обобщающего смысла. Писатель работал над нею исключительно интенсивно и вдохновенно. В декабре «Ревизор» был закончен, а в апреле 1836 г. поставлен на сцене Александрийского театра.
«Ревизор»- произведение новаторское. Развивая и переосмысляя традиции Фонвизина и Грибоедова, преодолевая назидательность драматургии XVIII в., Гоголь создал образец социальной и вместе с тем истинно веселой комедии. Силу своих предшественников, драматургов XVIII- начала XIX в., Гоголь видел в том, что они раскрыли «раны и болезни» современной им жизни «в очевидности потрясающей», «восстали не противу одного лица, но против целого множества злоупотреблений» (VIII, 400). Эти традиции нашли замечательное продолжение в «Ревизоре».
России. Нарисованный' Гоголем мир отражает важнейшие части этой системы: суд, народное образование и просвещение, больницы, полицию, почту... Писатель указывал на концентрацию и укрупненность художественного мира своей комедии: «Это сборное место. Отовсюду, из разных углов России, стеклись сюда исключения из правды, заблуждения и злоупотребления, чтобы послужить одной идее: произвести в зрителе яркое, благородное отвращение...» (V, 160). Было бы упрощением видеть в «Ревизоре» иносказательный смысл и прямые намеки на петербургские сферы. По наблюдению Ю. В. Манна, мир гоголевской комедии тяготеет к «крайнему обобщению», и уездный город становится эквивалентом общерусской, общегосударственной жизни. Миру злоупотреблений Гоголь (в отличие от авторов обличительных комедий XVIII в.) не противопоставляет никакого другого, положительного мира; из комедии неизбежно следует вывод, что изображенные в ней явления. - норма, закон действительности.
«сильней завязывает драму стремление достать выгодное место, блеснуть и затмить, во что бы то ни стало, другого... Не более ли теперь имеют электричества чин, денежный капитал, выгодная женитьба, чем любовь?» (V, 142). Действие «Ревизора» основано на общественных конфликтах. Предметом осмеяния выступают власти города, ожидающие в связи с приездом ревизора расплаты за свои темные делишки. По мысли Гоголя, комедия «должна вязаться... всей своей массою в один большой, общий узел. Завязка должна обнимать все лица, а не одно или два». Исходной ситуацией Гоголь сумел гениально объединить всех персонажей, создать крепкий «узел» завязки. О «гениальной экономии» завязки «Ревизора» писал В. И. Немирович-Данченко: «Самые замечательные мастера театра не могли завязать пьесу иначе, как в нескольких первых сценах. В «Ревизоре» же - одна фраза, одна первая фраза... - И пьеса уже начата. Дана фабула и дан главнейший ее импульс - страх»1. «Сила всеобщего страха» и есть та исходная ситуация, которая вовлекает всех персонажей в действие.
«испуг каждого из действующих лиц не похож один на другой, как не похожи их характеры». «Ревизор» - отнюдь не комедия о взяточничестве и злоупотреблениях. «Общественная» комедия Гоголя - это также и гениальная комедия характеров. Огорченный во время первого представления «Ревизора» тем, что ряд ролей не был понят актерами, Гоголь впоследствии написал «Предуведомление для тех, которые желали бы сыграть как следует «Ревизора», где настаивал на уяснении психологической сущности каждого характера. Тончайшими психологическими оттенками в «Ревизоре» восхищался Белинский, а Немирович-Данченко считал, что сценическое движение Гоголь находил «в многогранности человеческой души, как бы примитивна она ни была». Связанные круговой порукой, чиновники города неповторимы в своих индивидуальных особенностях. Это, например, карикатурное «вольтерьянство» судьи Ляпкина-Тяпкина, прочитавшего на своем веку пять или шесть книг и «потому несколько вольнодумного», чрезвычайного охотника до «глубокомысленных догадок» и подводящего под свое взяточничество некое «идейное основание»: «Я говорю всем открыто, что беру взятки, но чем? борзыми щенками. Это совсем иное дело».
«Чем ближе к натуре, тем лучше,- лекарств дорогих мы не употребляем. Человек простой: если умрет, то и так умрет, если выздоровеет, то и так выздоровеет»), низость, предательство, доносы на «своих», измышления явной лжи. Это и полнейшее духовное ничтожество, робость, смирение смотрителя училищ Луки Лукича Хлопо-ва: «Я, признаюсь, так воспитан, что заговори со мною одним чином кто-нибудь повыше, у меня просто и души нет, и язык как в грязь завязнул». Гоголь настаивал на психологическом различии даже таких похожих друг на друга персонажей, как Добчинский и Бобчинский. |
