«Чичиков - подлинный черт»
(по поэме Н. В. Гоголя «Мертвые души»)
произведения, о его героях. Поэт-символист Андрей Белый, написавший в свое время интересную работу о творчестве Гоголя, увидел в образе Чичикова страшный, мистический смысл. Мне кажется, что можно привести аргументы как за, так и против такой точки зрения, в зависимости от того, как трактовать этот неоднозначный литературный образ.
С одной стороны, Чичиков - это особый тип русского человека, своеобразный «герой времени», душа которого «зачарована богатством». «Подлец-приобретатель», в погоне за капиталом он утрачивает понятия о чести, совести, порядочности. Жажда наживы убила в нем лучшие человеческие чувства, не оставила места «живой» душе, омертвила ее. С другой стороны, этот герой, как настоящий черт, беспощаден и страшен, когда он с безудержной энергией стремится достичь своей цели, он изворотлив и хитер, умеет обратить себе на пользу слабости и пороки людей.
До 11 главы, где дается биография Чичикова, его характер не вполне определен. Ведь с каждым новым встреченным на его пути лицом он выглядит иным: с Маниловым - сама вежливость и благодушие, с Ноздревым - искатель приключений, с Собакевичем - рачительный хозяин. Ко всем он умеет найти подход, для каждого подбирает нужные слова. Как «подлинный черт», Чичиков обладает способностью проникать в самые тайные уголки сознания людей, и это ему необходимо для удачного совершения своего жуткого «дела» - покупки «мертвых душ». Вот почему в облике Чичикова, порой, проглядывает нечто дьявольское: ведь охота за умершими душами - исконное занятие черта. Недаром городские сплетни среди прочего нарекают его Антихристом, а в поведении чиновников проглядывает нечто апокалипсическое, что подкрепляется картиной смерти прокурора.
Но вспомним так и нереализованный замысел Гоголя, согласно которому из первого тома, воплощающего «Ад» российской действительности, Чичиков должен был перейти во второй, где, как в «Чистилище» душа его избавилась бы от греха, подготовив тем самым для этого героя дорогу в новый, идеальный мир - «Рай». Это объясняет, почему уже в первом томе поэмы в образе Чичикова просматриваются такие черты, которые позволили бы автору провести его через путь очищения и возрождения души. А разве может быть душа у «подлинного черта»? Очевидно, нет. Подтверждением такой позиции является и то, что иногда сам автор удивительным образом сближается со своим героем. Внутренний монолог Чичикова и авторский голос как бы переплетаются в таких эпизодах, как размышления о судьбах умерших крестьян, приобретенных у Собакевича, или в рассуждениях о том, что ждет молоденькую пансионерку.
Особенность образа Чичикова в том, что все человеческие чувства в нем спрятаны глубоко внутри. Совесть его иногда пробуждается, но он быстро успокаивает ее, создавая целую систему самооправданий: «Несчастным я не сделал никого: я не ограбил вдову, я не пустил никого по миру...». В конце концов Чичиков оправдывает свое преступление. Это путь деградации, от которого предостерегает своего героя автор.
бездорожью. Куда приведет этот путь - в новый, преображенный мир, где будут не «мертвые», а живые души, или же еще дальше в «ад» уклонившейся от верной дороги жизни - так и осталось неясным. А потому нам остается только гадать, кто же такой Чичиков: «подлинный черт», как назвал его Андрей Белый, или же новый герой русской жизни, которому окажется под силу вывести ее на истинный путь. |
