Сцена продажи «мертвых душ» между Ноздревым и Чичиковым
«мертвых душ», хотя и является у Гоголя кульминацией главы, не добавляет к характеру Ноздрева ничего нового. В полном соответствии с авторской характеристикой помещик обнаруживает в ней способность «начать гладью, а кончить гадью». Значение этой сцены, однако, в том, что она, как и эпизод в трактире, представляет Ноздрева в действии. Обратим особое внимание на то, что Ноздрев - единственный из помещиков, который задал своему гостю вопрос, зачем ему «мертвые души», и единственный, от кого Чичиков уехал ни с чем. Но отнюдь не потому, что его возмутила незаконность предлагаемой Чичиковым сделки. Он просто не способен над этим задумываться, не способен выйти за рамки привычных ему понятий, интересов, увлечений.
Это выразительно оттеняет прием механического повторения реплик: «купи у меня жеребца»; «ну, купи каурую кобылу»; «ну, так купи собак»; «так купи шарманку» и т. д. Сам азарт, с которым он предлагает. Чичикову всевозможные способы получения «мертвых душ», начиная от продажи брички и кончая игрой в «банчик» и шашки, красноречиво убеждает не только в духовной никчемности и цинизме Ноздрева, но и в его полнейшем равнодушии к судьбам своих крестьян, мертвых ли, живых - все равно.
Как и в двух предыдущих главах, посвященных Манилову и Коробочке, Гоголь не дает развернутого описания жизни крестьян в имении Ноздрева, однако нравственный облик помещика не оставляет никаких сомнений на этот счет. Заострим их внимание на том, что Гоголь не просто говорит о типичности Ноздрева, но подчеркивает ее неоднократно, апеллируя при этом как к собственному опыту читателя («лицо Ноздрева верно уже знакомо читателю»), так и сравнивая его с человеком самых высоких социальных сфер - «в чинах», «с благородною наружностью, со звездой на груди» и т. д.
Раскрывая понятие «ноздревщина», укажем также, что, порожденная крепостническим укладом, она живуча и многолика. «Ноздрев долго еще не выведется из мира. Он везде между нами и, может быть, только ходит в другом кафтане»,- предупреждал еще сам Гоголь. Потому-то всякий раз, когда внешняя общительность и дружелюбие скрывают агрессивность, цинизм, самоуверенность, полнейшее равнодушие ко всему, кроме собственных эгоистических интересов, можно говорить о ноздревщине.
«фитюлька», которого только «сила всеобщего страха» превратила в ревизора. Он врет, угадывая, прежде всего, потребность, желание услышать эту ложь тех, кто вообразил его «значительным лицом». Иное дело Ноздрев - он лгун по призванию и убеждению, громоздит одну нелепицу на другую и всегда, безотносительно к ситуации, ведет себя цинично, нагло и агрессивно. |
