«Мертвые души»
Композиционно поэма «Мертвые души» состоит из трех внешне замкнутых, но внутренне взаимосвязанных кругов. помещики, город, жизнеописание Чичикова, объединенных образом дороги, сюжетно связанных аферой главного героя.
Но среднее звено - жизнь города - само состоит как бы из сужающихся кругов, тяготеющих к центру; это графическое изображение губернской иерархии. Интересно, что в этой иерархической пирамиде губернатор, вышивающий по тюлю, выглядит как бы фигурой марионеточной. Истинная жизнь кипит в гражданской палате, в «храме Фемиды». И это естественно для административно-бюрократической России. Поэтому эпизод посещения Чичиковым палаты становится центральным, самым значительным в теме города.
машины. Издевка Гоголя беспощадна: перед нами храм взяточничества, единственный его «живой нерв».
В этом якобы храме, в этой цитадели разврата возрождается образ Ада - хоть и опошленного, комического - но истинно Русского Ада. Возникает и своеобразный Вергилий - им оказывается «мелкий бес» - палатский чиновник, что «прислужился нашим приятелям, как некогда Вергилий прислужился Данту, и провел их в комнату присутствия, где стояли одни только широкие кресла и в них перед столом, за зеркалом и двумя толстыми книгами сидел один, как солнце, председатель. В этом месте Вергилий почувствовал такое благоговение, что никак не осмеливался занести туда ногу...» Как блистательна гоголевская ирония! Как бесподобен председатель - «солнце» гражданской палаты! Как неподражаемо комичен этот убогий Рай, перед которым коллежского регистратора охватывает священный трепет! И самое смешное - как и самое трагичное, страшное! - то, что новоявленный Вергилий воистину почитает председателя - солнцем, его кабинет - Раем, его гостей - святыми Ангелами...
«покойника была, точно, душа», окружающие догадались, лишь когда он умер и стал «одно, только бездушное тело». Для них душа - понятие физиологическое! И в этом - духовная катастрофа.
В отличие от тихой, размеренной помещичьей жизни, где время, кажется, застыло, жизнь города кипит, клокочет. Но жизнь эта - призрачна, это не деятельность, а пустая суета. Что взбаламутило город, заставило в нем все тронуться с места? Сплетни о Чичикове. Все это смешно и ужасно одновременно» Пустословие, которое перерастает в духовную пустоту - вот главная идея гоголевского города.
Контраст суетливой внешней деятельности и внутреннего окостенения поразителен. Жизнь города мертва и бессмысленна, как вся жизнь этого безумного мира. Черты алогизма в образе города доведены до предела, с них и начинается повествование. Вспомните тупой, бессодержательный разговор мужиков, докатится колесо до Москвы или до Казани, комичный идиотизм вывесок «И вот заведение», «Иностранец Иван Федоров»...
Во многом образ губернского города в «Мертвых душах» напоминает образ города в «Ревизоре». Но укрупнен масштаб: вместо затерянного в глуши городишки, откуда «хоть три года скачи, ни до какого государства не доедешь», город центральный - «невдалеке от обеих столиц». Вместо мелкой сошки городничего - губернатор. Но жизнь - пустая, алогичная, бессмысленная - та же: «мертвая жизнь». |