«Тарас Бульба», как эпопея и как трагедия
Как учитель, как пастырь духовный выступает он в сцене, когда по его повелению раскупоривается воз вина, и все войско подхватывает провозглашенный им тост «За Сечь!- сказал Тарас и высоко поднял над головой руку». И жест батька повторяет воинский строй. «Уже пусто было в ковшах, а все еще стояли козаки, поднявши руки». Общепризнано, что эпопея возникает там, где возгорается идея гармонии, идея единства: единства отцов и детей, природы и человека, духа и плоти. Эпопее чужды колебания и сомнения; слово ее решительно и категорично. Оно не боится патетики, не боится риторической пышности в похвалах, расточаемых миру, на который оно направлено.
Гоголь приходит в литературу тогда, когда эпопея в отечественной литературе уже угасает. Эпические поэмы XVIII столетия, в частности наиболее заметная из них «Россиада» Хераскова, становится предметом насмешек (далеко не всегда справедливых). Но Гоголь реставрирует эпопею, воскрешает ее. И совершить подобный литературный подвиг мог только он; истоки подвига - в своеобразии, в той роли, которую взялся играть писатель в жизни России: роли всеобщего учителя и отца.
Андрий - изменник. Прежде чем быть убитым отцом, он погибает нравственно. Исток его нравственной гибели - красавица панночка и любовь, вспыхнувшая в его неспокойном сердце при первой встрече с нею, на улице Киева. Но в Киеве-то он оказался по воле отца, причем был перед ним пример старшего брата: тот никак не хотел обучаться в Киеве, однако непреклонный отец, объединившись с учителями, вернул его в душные классы той «академии», над которой сам же потешался. Давно замечено: для Гоголя чрезвычайно важна фигура круга, кольца. Круг защищает, спасает: так бурсака Хому Брута спасает очерченный им круг во время его ночных молитвенных бдений в церкви, с глазу на глаз с убитой им ведьмой; переступить круг, разрушить его - погибнуть.
В повествовании о Тарасе Бульбе и его сыновьях осажденная крепость, окруженная запорожцами,- кольцо, вписанное в двойное кольцо. Город осадили «запорожцы, протянув вокруг всего города в два ряда свои телеги». Андрий ломает этот утроенный круг. И тогда - гибель.
жизнь. Измена вере: тому, что научает нас, взращивает духовно. Сын-изменник «продал отчизну и веру»; он отступился от отца и от учения отчего. И стал... Стал учителем и учеником в какой-то иноверческой школе: «и он учит, и его учат»,- захлебываясь словами, повествует о нем трагический вестник, смешной добряк Янкель (некая школа присутствует в гоголевской эпопее едва ли не повсеместно!).
Единство - душа эпопеи. Но, кажется, нет единства там, куда проникла измена. И единства, действительно, не было бы, если бы не сцена последних мгновений жизни горького юноши. Отрекись Тарас от Андрия, прокляни его и поручи его казнь другому кому-нибудь, образ героя эпопеи тотчас же утратил бы величие и гармонию: была бы баллада, историческая повесть, но эпопеи быть не могло бы. Однако Тарас произносит знаменитое слово: «Я тебя породил, я тебя и убью!» И в этих словах отца - жутких, немыслимых - эпическая гармония. Круг замыкается: рождение - смерть. И в казни сына отцом нет и не может быть ненависти, нет сатирического отвращения. Нет, отец дарует сыну спасение! Спасение от позора, и от мук совести, и от грязи. Казнь отцом сына-очищение. Тарас Бульба поступил так, как подобает любящему - именно любящему! - отцу.
Все сходится на том, что «Тарас Бульба» Гоголя - эпопея. Это верно; да, эпопея. И добавить здесь можно только одно: надо попытаться прочувствовать, как дорого, какой невероятной ценой оплатил Гоголь свою эпопею. Он наделил своего любимца Тараса тем, чего не было у него самого: двумя сыновьями. И он отнял их обоих у горячо любимого им героя, заставив Тараса собственной рукою убить одного, изменника, младшего. А другого, старшего сына, Тарас, ведомый писателем, мужественно принес в жертву высоким патриотическим идеалам. Пережить такое как бы на деле, в сюжете повествования,- подвиг Тараса, и это именно эпический подвиг. Но пережить такое в душе - подвиг Гоголя как художника и человека.
бытовом комизме. Увлекшийся боем Андрий ощутил сильную руку, ухватившую за повод его коня, и увидел отца. Он «затрясся всем телом и вдруг стал бледен... Так школьник, неосторожно задравши своего товарища и получивши за то от него удар линейкою по лбу, вспыхивает, как огонь, бешеный выскакивает из лавки и гонится за испуганным товарищем своим, готовый разорвать его на части, и вдруг наталкивается на входящего в класс учителя: вмиг притихает бешеный порыв, и упадает бессильная ярость». И громоздкое построение, насыщенное деталями быта, изображающее что-то вроде маленькой комедии школьных нравов и неожиданно низводящее серьезную битву до уровня драки озорников-школяров, в системе образов эпопеи совершенно необходимо: оно завершает образ Тараса как образ отца-учителя.
Тарас Бульба сдержал свое обещание: семья запорожцев стала школой для его сыновей, а сам он стал их педагогом; и жизнь словно бы возвратилась к первоосновам своим.
«Но не ведал Бульба того, что готовит бог человеку завтра...»
«Тарасе Бульбе» сопричастна трагедии. Здесь есть чисто внешние признаки классической трагедии: патетические монологи; вестник, сообщающий о том, что происходит за сценой; реквизит, словно требующий зримого, сценического воплощения,- яркость одежд, оружие, декорации стен осажденной крепости, пылающих зданий.
«у берегов острова Хортицы». Здесь все признаки островной жизни: исчерпывающее знание людьми друг друга, ясность их отношений, демократичность. Но трагедия рождается там, где сталкиваются неведение, с одной стороны, и угроза - с другой. Причем угроза, опасность исходит не извне; такую опасность видят, о ней помнят и знают. Опасность - где-то здесь же; она - внутри человека, внутри, скажем, одной, единой семьи; и великие трагические герои, царь Эдип, король Лир, Гамлет, Отелло, терпят катастрофы именно на лоне семьи (семья - как бы остров на острове; круг, заключенный в другой круг, географический, социальный).
В «Тарасе Бульбе» Гоголь открыл остров Хортицу, а на острове он открыл назревавшую там трагедию. Любовь изменника Андрия прошла три этапа: она вспыхнула в Киеве, в бытность юноши школьником, и завершилась она в стенах осажденного города (осажденный город - остров). Между прологом и эпилогом был скрытый, латентный период: Андрий жил, как все, в семье, в круге казаков, и был он таким же, как все. Но любовь таилась в нем, а вместе с нею таилась в его помыслах и угроза отчей вере, отцу-учителю.
Бок о бок с сыном-учеником жил учитель-отец. Проницательный, мудрый, он, казалось бы, читал в сердцах своих детей все. А того, что надо было прочесть, не прочел.
непоследовательность, насильно загнав Андрия в постылую школу и не выпуская его оттуда (красноречивый пример Остапа, несомненно, стоял перед взором его младшего брата). И там, в Киеве, все началось, завязалось.
Герой трагедии прогрессивен. Он - инициатор, он - первый, он начинает то, что когда-нибудь станет нормой общественной жизни. Но он преждевременен.
Тарас Бульба - учитель-отец, несущий в себе воспоминание о, далеком, о полузабытом прошлом рода людского. Но воспоминания - это зашифрованные пророчества. Тарас Бульба - прошлое-будущее. Но и настоящее тоже: в дальнюю даль, пространственную и временную, на украинский хутор-остров, в средневековье уже заползла идея разделения отца-учителя надвое. И отправил Тарас своих сыновей в «академию», словно бы вытолкнул их за пределы круга-семьи. И тогда...
Есть, однако, богатырство деяний и богатырство духа. Одно броско, наглядно, другое осуществляется день за днем, исподволь, в тишине; и обманчивая тишина царила в России: тишина, в которой накапливалась, уже пробивалась богатырская мысль.
Так и в русской действительности 30-40-х годов XIX столетия героическое не умерло. Тарас Бульба жил в его земляке и наследнике; и лет двести спустя молодой человек со смешной, какой-то птичьей фамилией отважится повторить духовный подвиг казацкого патриарха. |
