«Герой нашего времени»
«История души человеческой» как признавался сам Лермонтов, едва ли не интереснее и не поучительнее истории целого народа, особенно если это душа «героя времени Лермонтова» был готов к тому, что некоторые увидят насмешку в таком авторском понимании Печорина, но это его не только не смущало, но, напротив, побуждало пристальней вглядеться в тот человеческий тип, который сложился в России после поражения декабризма.
Принципиально новая художественная задача потребовала от автора нового подхода к композиции произведения и сюжетостроению. Па первый взгляд, Лермонтов избрал традиционный путь: он создал цикл повестей и рассказов, что было весьма распространено в русской литературе тридцатых годов. Достаточно вспомнить «Повести Белкина» «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Миргород» и другие знаменитые сборники и циклы. Иногда их объединяло единство рассказчика, иногда - место действия, иногда - родственная тематика. Лермонтовский цикл сразу резко отделился от привычных к тому времени сборников тем, что вошедшие в него произведения были объединены вокруг одного героя. Как писал В. М. Эйхенбаум, «чтобы осуществить такую психологическую циклизацию и сделать ее художественной, нужно было найти новые приемы сцепления» между частями, которые придали бы всей композиции естественный и мотивированный характер.
автор, Печорин), но и постепенным ознакомлением читателя с жизнью и личностью героя. Первоначальную характеристику Печорина читатель получает как бы из вторых рук: ему предлагается рассказ Максима Максимыча не в чистом виде, а изложенный автором не случайны, поэтому паузы в повествовании, напоминающие читателю, что рассказ старого офицера слушает автор и только затем пересказывает его нам. Вслед за этим читатель получает прямую характеристику героя, но сделанную автором на основании наблюдений со стороны, «на большой дороге», как сказано в предисловии к «Журналу Печорина». Только после та кой подготовки читателю предоставляется возможность судить о герое по его собственному дневнику.
«части этого романа расположены сообразно с внутреннею необходимостью» и что, «несмотря на его эпизодическую отрывочность, его нельзя читать не в том порядке, в каком расположил её сам автор: иначе вы прочтете две превосходные повести и несколько превосходных рассказов, но романа не будете знать»
Под эпизодической отрывочностью Белинский подразумевает фрагментарность лермонтовского произведения: события в жизни героя не связаны между собой прямой последовательностью, а представляют сюжетно законченные произведения. Но и это Лермонтов прекрасно мотивировал, сообщив, что в руках автора осталось еще несколько тетрадей Печорина. Стало быть, читатель не будет удивляться тому, что дневник Печорина предложен ему в нескольких фрагментах.
из них идет прямо и последовательно: от первой встречи с Максимом Максимычем - ко второй, через день. В эту встречу автор получает от Максима Максимыча тетради Печорина, а спустя некоторое время, узнав о смерти Печорина, публикует его записки. Это хронология самого рассказывания - последовательная история ознакомления автора и читателя с героем. Здесь важно отметить, что Лермонтов находит двойную психологическую мотивировку переноса читательского интереса с внешней стороны событий во внутренний мир героя: во-первых, читатель понимает, что Печорин нё может погибнуть ни в схватке с контрабандиста ми, ни на дуэли с Грушницким, так как при таком исходе он не смог бы написать об этих событиях; а во-вторых, в предисловии к «Журналу Печорина» читатель узнает о смерти героя.
Но, помимо хронологии рассказывания, есть еще хронология событий, биография героя. А она изложена с нарушением законов прямой последовательности. Нетрудно убедиться, что в биографии Печорина сначала произошла встреча с контрабандистами («Тамань»), затем - история, рассказанная в «Княжне Мери», затем - перевод в крепость под начало Максима Максимыча («Бэла», «Фаталист»), затем - встреча с автором и Максимом Максимычем («Максим Максимыч») и на конец - предисловие к «Журналу Пёчорина», на которого становится известно, что герой умер.
- постепенно вводит читателя в душевный мир героя. Всё, что оставалось в Печорине за гадкой для добродушного, славного Максима Максимыча, чего не мог до конца понять и автор при случайной встрече с героем, раскрывается его исповеди, в его тетрадях. Такая последовательность действия была необходима Лермонтову, поскольку она была пропитана стремлением рассказать «историю души человеческой», поставить, как говорил Белинский, «важный современный вопрос о внутреннем человеке». «Герой нашего времени - первый в русской прозе «личный» или «аналитический» роман, как говорили в ХIХ веке. Сегодня этот жанр называется романом психологическим. В отличие от традиционного романа, идейным и сюжетным центром которого была биография героя «и приключения», центром психологического романа становится личность чело века - его душевная в умственная жизнь, взятая изнутри как процесс. Отталкиваясь от жанровых особенностей «Героя нашего времени» Эйхенбаум вводит в оборот совершенно неожиданный термин - «экспозиция героя». Понятие экспозиции входит в число элементов сюжета и относится не к отдельному герою, а к произведению в целом, В романе Лермонтова такой экспозиции нет, и по законам нового жанра (психологический роман) термин «экспозиция героя включает в себя две первые части романа («Бэла» и «Максим Максимыч Основным же действием становится исповедь Печорина.
«Бэле» завязкой является знакомство Печорина с героиней, кульминацией - похищение Бэлы, а развязкой - ее смерть; в «Тамани» завязка это знакомство с контрабандистами, кульминадия - сцена в море, развязка - спасение героя. В «Княжне Мери» сюжетное действие сложнее, ибо охватывает и конфликт Печорина с Грушницким, и интригу с княжной Мери, и историю отношений Печорина с Верой, Но и в этой повести мы видим традиционную кульминацию - дуэль Печорина с Грушницким.
«Герой нашего времени» стал началом развития в русской литературе психологического романа, нашедшего свое продолжение в творчестве Достоевского в Толстого. Все сюжетно-композиционные приемы подчинены главной идее автора - рас крыть «историю души человеческой». |
