Два величайших писателя, Ф. М. Достоевский и Л. Н. Толстой, почему-то в равной степени недолюбливали творение Петра Великого, его детище - Петербург. Это свое негативное отношение к северной столице они отразили в своих бессмертных произведениях. «Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге», - констатирует Свидригайлов, герой романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание». И действительно, Петербург театрально красив, но абсолютно плосок и прям, как шахматная доска. Единственное отступление от плоскости - это арки мостов, единственное нарушение прямизны - это изгибы рек и каналов. Петербург был построен на пустом месте, среди болот, и эта напряженная искусственность давит постоянно. Можно восхищаться архитектурными красотами этого города и одновременно сходить с ума от ощущения замкнутости и одиночества.
«На улице жара стояла страшная, к тому же духота, толкотня, всюду известка, леса, кирпич, пыль и та особенная летняя вонь, столь известная каждому петербуржцу, не имеющему возможности нанять дачу, - все это неприятно потрясло и без того уже расстроенные нервы юноши», - пишет Достоевский в «Преступлении и наказании», прослеживая связь между «исступленными мыслями» Раскольникова и «черепашьей скорлупой» его каморки, Эта каморка является своеобразным символом более грандиозной, но столь же душной каморки - большого города. Только в духоте узких улочек, в тесноте ужасных квартир может развернуться драма униженных и оскорбленных, борьба жизни с желанием существовать, жестокий поединок смерти и молодости...
Картину тесноты, нравственной подавленности людей, ютящихся «на аршине пространства», дополняет чувство духовного одиночества человека в огромном городе, Люди относятся здесь друг к другу с подозрением и недоверием, их объединяет злорадство и любопытство к несчастью ближнего. Под пьяный хохот и язвительные насмешки посетителей кабака рассказывает Мармеладов страшную историю своей жизни.
«необычным холодом» веет на Рас-кольникова «от этой великолепной панорамы; духом немым и глухим полна для него эта картина».
Если для Достоевского Петербург - это холодный исполин, огромная бездна, мрачный город доходных домов, дворов-колодцев, черных лестниц, грязных углов, город - соучастник преступления Раскольникова, то для Толстого Петербург - замкнутое пространство, «тюрьма» для души, где положительный герой в полной мере ощущает свое одиночество. Вспомним, как неуютно князю Андрею в Петербурге светских салонов и гостиных. Он чувствует свою ненужность, ведь не зря говорит он Пьеру при встрече с ним; «Эта жизнь, которую я здесь веду, эта жизнь не для меня».
пьет, кутит, устраивает нелепые шалости вроде случая с медведем, ведёт праздный, бессмысленный образ жизни..
Подобно напряженной искусственности архитектуры этого города, искусственность и фальшь царят в душах представителей петербургского высшего света. Интриги, придворные сплетни, карьера, богатство - вот их интересы, вот все, чем они живут. Все здесь насквозь пропитано ложью: и дежурные улыбки Анны Павловны Шерер, и лакированные от- чужих нескромных взглядов плечи Элен, и чопорность Бергов, и холодная любезность таких, как Друбецкой. В этом обществе нет ничего правдивого, естественного, простого (того, что так ценит в человеке Толстой). Их речь, жесты, интонация и поступки определяются «условными правилами светского поведения». Город, в котором они живут, сыграл с ними мрачную шутку, наложив свой отпечаток на их души: он сотворил их по своему образу и подобию.
|
