"Война и мир")
В своем сочинении я бы хотела попытаться раскрыть образ, по-моему, трагический образ Андрея Болконского. С личностью Андрея мы знакомимся уже с первых страниц романа-эпопеи Война и мир, в салоне Анны Павловны Шерер. На вечере в этом салоне присутствует весь цвет петербургского общества. Но Андрею чужды его интересы, нравы, стремления, его тяготит семейная жизнь. Этим он и объясняет свой отъезд в действующую армию. Есть и другие, тайные причины, о которых князь Андрей не говорит никому: он меч-, тает совершить подвиг, мечтает о славе, подобной наполеоновской, мечтает о своем Тулоне. Конечно, эти мечты не имеют ничего общего с карьеристскими планами Друбецкого или Берга. Ведь что же слава? говорит князь Андрей. Та же любовь к другим, желание сделать для них что-нибудь, желание их похвалы.
весь смысл жизни Болконского. Но Андрея ждет разочарование: честолюбие и стремление к славе, к известности приводят его не к открытию добра и правды, а к глубокому душевному кризису. В этом и проявляется трагизм князя Андрея. Получив тяжелое ранение под Аустерлицем, лежа на поле брани, князь Андрей чувствовал, что он исходит кровью, и видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Небо в романе Война и мир представлено как символ нового, высокого понимания жизни, раскрывшихся перед Андреем бесконечных и светлых горизонтов. Этот символ проходит через всю его жизнь. Князь Андрей также чувствовал, что его бывший кумир Наполеон ничтожен в сравнении с тем, что происходило теперь в его душе, а вместе с тем и между душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нему облаками.
мытарств князь Андрей возвращается домой. Дальнейшие события появление ребенка, смерть жены потрясли князя Андрея. Разочаровавшись в прежних своих стремлениях и идеалах, пережив горе и раскаяние, он приходит к выводу, что жизнь в ее простых проявлениях, жизнь для себя и для своих близких то единственное, что ему остается. Этот тихий и замкнутый мир он противопоставляет мечтам о славе, войне, Наполеону, историческим событиям, которыми он теперь не хочет интересоваться. Вспомним сцену у кроватки больного Николушки. Вместе с сестрой князь Андрей долго стоит в матовом свете полога, как бы не желая расстаться с этим миром, в котором они втроем были отделены от всего света.
Да, это одно, что осталось мне теперь, сказал он со вздохом. Толстой показывает, как медленно возвращается его герой к жизни, к людям, к новым поискам дела, полезного для других. Первая веха на этом пути возрождения встреча с Пьером и разговор с ним. В пылу спора с другом Болконский говорит несправедливые слова, высказывает крайние суждения. Но для себя он делает правильный вывод. Надо жить, надо любить, надо верить эти слова Пьера глубоко запали в душу князя Андрея.
Ожил его потухший взгляд и стал лучистым, детским и нежным. Пробуждаясь к жизни, в первый раз после Аустерлица он увидел то высокое, вечное небо, которое он видел, лежа на Аустерлицком поле, что-то лучшее, что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя в внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь. Первое, что он сделал для людей, преобразование в деревне, облегчившее участь его крестьян. Разговор с Пьером, встреча с Наташей, лунная ночь в Отрадном, вызвавшая неожиданную путаницу молодых мыслей и надежд, все это подготовило окончательное возвращение Андрея к жизни. Последним благотворным впечатлением была встреча князя Андрея со старым дубом.
Обратимся к тексту: На краю дороги стоял дуб... Это был огромный, в два обхвата дуб, с обломанными, давно видно, суками и с обломленной корой, заросшей старыми болячками... Весна, и любовь, и счастье! как будто говорил этот дуб. И как не надоест вам все один и тот же глупый, бессмысленный обман!.. Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, наша жизнь кончена! Так было, когда князь Андрей ездил по делам в Отрадное, а теперь посмотрим, что произошло с дубом через некоторое время. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого горя и недоверия ничего не было видно. Сквозь столетнюю жесткую кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. Дуб снова возвратился к жизни, и это возвращение произвело большое впечатление на князя Андрея. Нет, жизнь не кончена в тридцать один год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю все то, что есть во мне, надо, чтоб и все знали это!..
Толстой показывает влияние природы на душу человека, на его мировосприятие, на его духовное обновление. Эта связь внутренней жизни человека с жизнью природы особенно ощутима потому, что Толстой говорит о природе, одухотворяя ее, наделяя человеческими чертами. Глядя на дуб, князь Андрей видит не ветви, не кору, не наросты на ней, а руки и пальцы, старые болячки.
Разочаровался князь Андрей и в Сперанском. Страстное желание найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, привлекло его к Сперанскому, но потом он увидел, что тот вовсе не соответствует его идеалу вполне разумного и добродетельного человека. Понять это несоответствие помогла Андрею любовь к Наташе. Именно благодаря естественности, простоте очаровавшей его девушки Болконский как бы вдруг обнаружил фальшь и неестественность Сперанского и всей той бюрократической среды, душою которой был этот деятель. Вот и здесь мы видим трагическое лицо Андрея. Теперь перед князем Андреем открылась жизнь, вся жизнь со всеми радостями. Ему кажется, что в любви он нашел подлинное счастье. Но испытания Болконского на этом не закончились. Счастье оказалось кратковременным, и чем светлее оно было, тем трагичнее ощущается его утрата. Мучительно подействовал на князя Андрея разрыв с Наташей. В пору своей счастливой любви он говорил: Весь мир разделен для меня на две половины: одна она, и там все счастье, надежда, свет, другая половина все, где ее нет, там все уныние и темнота...
И вот он в другой, темной половине. В этот горький период ему кажется, как будто тот бесконечный, удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного. Жизнь представлялась ему жестокой, ненужной, темной.
и вместе с тем как пробуждение от жизни, как высокое таинство.
|
