Эстетическое кредо Толстого в романе «Война и мир»
объединенным силам зла. Так Пьер был убежден в масонские свои времена, но, разочаровавшись в масонстве, после всех испытаний, в эпилоге отстаивает то же: «Мы только для этого беремся рука с рукой, с одной целью общего блага и общей безопасности». Как справедливо сказано в книге С. Бочарова, «личная, собственная коллизия для Пьера коллизия вообще бытия человека: кто прав, кто виноват?».
В литературе о Толстом много спорили относительно Николая Ростова. Резко критически отнесся к этому образу Д. И. Писарев в статье «Старое барство», напечатанной в февральском номере «Отечественных записок» за 1868 год, т. е. когда появилась лишь половина романа. Ординарность Николая Ростова, его неспособность думать и критиковать, готовность думать и поступать как все вызвали недовольство прогрессивно настроенного критика. Писарев не находил сколько-нибудь существенной разницы между Николаем и карьеристом Борисом Друбецким (статья Писарева должна была иметь продолжение; но летом 1868 года критик трагически погиб во время купанья). О Ростове здесь говорится: «Только поверхностный наблюдатель может, глядя на него, сохранять неопределенную надежду, что его нерастраченные силы на чем-нибудь хорошем сосредоточатся и к чему-нибудь дельному приложатся. Только поверхностный наблюдатель может, любуясь его живостью и пылкостью, оставлять в стороне вопрос о том, пригодится ли на что-нибудь эта живость и пылкость».
«старое барство». От себя С. Г. Бочаров добавляет: «Даже фраза о «здравом смысле посредственности« не есть отрицательная характеристика Николая; слова эти отмечают в Ростове его обычность, качества человека «как все», которых, мы помним, трагически недоставало Андрею Болконскому. Николай, так во многом проигрывающий рядом с князем Андреем, все же имеет и свой перевес в сравнении с ним... Толстой отнюдь не склонен третировать среднего человека, как это делают часто авторы критических работ о Толстом; в сопоставлении жизненных опытов разных людей, каким является «Война и мир», за Николаем есть своя особая правда, которую не исключает правда других, духовно высоких героев».
«вероятную будущую возможность» конфликта. Нет, именно в эпилоге расставлены все окончательные акценты. Здесь Николай Ростов деятельный хозяин: выше всяких сельскохозяйственных орудий он ставит работника-мужика, любит этот народ, и Толстой, видно по всему, с ним согласен. Но временами Ростов не гнушается и рукоприкладством, за которое так горько укоряет его жена. В нравственном отношении он понимает духовное превосходство жены и боится ее смерти (близкой, если учесть биографические прототипы). Ростов и теперь не намерен «рассуждать» и готов, если велит Аракчеев, пойти с эскадроном рубить тех, кто выступит против существующего строя.
«Войны и мира» был за декабристов, правда своим остро проницательным взглядом уже в 60-е годы разглядев, что собственно с народом они были связаны слабо, хотя и действовали во имя народных прав. Читатель расстается с Николаем Ростовым, провожаемым женой: «Графине Марье хотелось сказать ему, что не о едином хлебе сыт будет человек, что он слишком много приписывает важности этим делам; но она знала, что этого говорить не нужно и бесполезно».
Пройдет всего несколько лет, и в романе «Анна Каренина» владеть землею и трудиться на ней будет совсем другой герой - Константин Левин, гораздо более близкий Пьеру, чем Николаю. Брата Николая, Петю, нельзя, пожалуй, отнести к основным образам. Но приходится остановиться и на нем, поскольку недавно предложена довольно спорная интерпретация.
И разве может мальчик думать прежде всего об опасности, когда он рвется совершить что-нибудь героическое и едва ли даже слышит в азарте боя предостерегающий приказ Долохова: «В объезд! Пехоту подождать!» Петя погибает, как погибли многие в 1812 году - и слушавшиеся, и не слушавшиеся приказаний начальства. Его смерть делает художественно правдивой историческую картину. Она играет важную для других «сцеплений» роль: гибель Пети почти сражает старую графиню Ростову, но возрождает к жизни Наташу, призванную ухаживать за матерью,
И уж тем более не имеет никакого отношения к волюнтаризму волшебная музыка, «огромный хор инструментов», которыми управляет Петя во сне в свою последнюю ночь: «Сколько хочу и как хочу». Во сне он руководит хором инструментов, приказывает им, и они слушаются - музыкально одаренный мальчик творит музыку, и эту свободу творчества невозможно истолковать как волюнтаризм. Человек, пока он жив, должен хотеть, стремиться к проявлению своей личности- один из главных тезисов «Войны и мира». Важно лишь, чтобы это хотение не было эгоистичным, себялюбивым, подавляющим других людей, равнодушным к их страданиям.
Над Петей рыдает даже закаленный в боях воин Василий Денисов. Человек, погибающий в войне за независимость своей Родины, не может быть виноват. Он обязательно прав. Родина - безупречный ориентир. Думается даже, что родная земля - один из самых основных, может быть главный образ «Войны и мира». |
