"Какая сила управляет всем" (взгляд на историю в романе Л. Н. Толстого "Война и мир")
Утверждение, что в основе «Войны и мира» - исторические события, одно из самых распространённых. Соответственно описание Бородинской битвы, занимающее двадцать глав третьего тома, - центр произведения, его кульминация, решающий момент в жизни и страны, и многих героев книги.
Здесь Пьер встретит Долохова, князь Андрей - Анатоля, здесь многие характеры откроются нам с дотоле незнакомой стороны, здесь увидим с болезненной тоской во взоре недавнего кумира многих - суетного Наполеона и спокойного и величественного старца Кутузова, здесь впервые проявится громадная сила: мужики-ополченцы в белых рубахах, народ - сила, по убеждению автора «Войны и мира», и выигравшая войну.
Но с момента, когда произведение вышло в свет, более всего претензий к Толстому-историку раздавалось именно по поводу изображения им исторических событий, реальных исторических лиц и понимания им правды о войне. И это один из самых больших (далеко не единственный) парадоксов в книге. Художественная правда Толстого о войне, его взгляд на историю, на войну и роль известных личностей действительно во многом не совпадает с реальной правдой о той же самой войне.
По мнению Толстого-мыслителя, история идёт вперёд независимо от воли отдельных людей, называемых великими; ход истории складывается из поступков множества людей, которые невозможно направить, предугадать, запланировать. В соответствии с этим настоящий полководец (будь то Наполеон или Кутузов) не в силах и не должен во время боя навязывать свою волю; он только наблюдает происходящее.
Вот почему, вспомним битву при Шенграбене, Толстой подчёркивает неподвижность лица Багратиона и его почти равнодушное отношение к докладам князя Андрея, которого удивляет, что "приказаний никаких отдаваемо не было, а что князь Багратион только старался делать вид, что всё, что делалось по необходимости, случайности и воле частных начальников, что всё это делалось хоть не по его приказанию, но согласно с его намерениями". А позже мы увидим, как Толстой подчёркивает, что и Кутузов считал бесполезным вмешиваться в ход событий, что он "презирал и знание и ум и знал что-то другое, что должно было решить дело".
В образе Кутузова, наиболее характерном в этом отношении, как бы скрещиваются две линии, идущие в последних двух томах «Войны и мира», третьем и четвёртом. Одна линия - художественного повествования. Вторая - линия философско-исторических отступлений.
теоретический, философский интерес к причинам, порождающим войны, а также к тому, каким законам подчиняются военные действия, движения и исход военных сражений. И надо признать, эти строки Толстого позволяют говорить о противоречивости образа великого русского полководца, отдельные черты которого в романе не всегда соответствуют его историческому облику.
И хотя Толстой старается убедить нас в справедливости своей исторической теории, но сам же и разубеждает. Если Багратион, не отдавая никаких приказаний, только подчиняется "необходимости, случайности", то почему тогда "начальники, с расстроенными лицами подъезжавшие к князю Багратиону, становились спокойны, солдаты и офицеры весело приветствовали его и становились оживлённее в его присутствии"?
Толстой-художник опровергает философию Толстого. Вот как он описывает Багратиона в разгар сражения: "Лицо его выражало ту сосредоточенную и счастливую решимость, которая бывает у человека, готового в жаркий день броситься в воду и берущего последний разбег. Не было ни невыспавшихся, тусклых глаз, ни притворно глубокомысленного вида: круглые, твёрдые, ястребиные глаза восторженно и несколько презрительно смотрели вперёд... "
Если воля отдельного человека ничего не решает, то зачем Багратион, проговорив: "С Богом!" и "слегка размахивая руками, неловким шагом кавалериста, как бы трудясь, пошёл вперёд по неровному полю" - и потом, оглянувшись, закричал: "Ура!", тем самым подав сигнал к атаке. После чего, "обгоняя князя Багратиона и друг друга, нестройною, но весёлою и оживлённою толпой побежали наши под гору за расстроенными французами".
Началась атака русских, и воля крепкого человека с тёмным лицом и ястребиными глазами стала волей истории.
Да, битва при Аустерлице во многом воссоздана в романе таковой, какой её увидел малоопытный и восторженный Ростов. Бородинское сражение Толстой показывает нам глазами ничего не смыслящего в воинском деле Пьера. Совет в Филях - глазами ребёнка, шестилетней крестьянской девочки Малаши, забытой на печке в комнате, где идёт совет.
Война, как её видит Толстой, состоит не только из грохота орудий, сражений и подвигов. В понятие войны, по Толстому, входят и старание генерала выслужиться, и трепет Тимохина перед начальством, и воровство Телянина, и проигрыш Денисова, и мученья Ростова... На войне живут люди - и, пока живы, они продолжают мечтать, каждый о своём, любить и ненавидеть, огорчаться и радоваться по самым незначительным поводам. Здесь, как и в мирной жизни, бывают свои будни - и, может быть, вести себя достойно в будничной жизни войны труднее, чем в сражениях. Нередко и здесь, на войне, живут и диктуют свою волю те законы, которые царят в салонах петербургского высшего света.
Но в войне есть правда, когда враг приходит на твою землю и ты вынужден защищаться - что и делала русская армия. Безусловно, война не становится от этого праздником; она по-прежнему остаётся грязным, кровавым делом. И именно этот ратный труд и народ-труженик, выступающий в «Войне и мире» как сила, решившая исход войны с Наполеоном, являются у Толстого мерилом справедливости для его действующих лиц, будь они вымышленными персонажами или историческими лицами вроде Кутузова, Наполеона, царя Александра.
Толстой, в прошлом севастопольский офицер, знает войну и пишет о ней с той мерой правды, которая пробивается через его собственную теорию. Война, изображённая писателем как народная, позволяет Толстому и утверждать народное представление о героях истории, об исторических событиях, и показать, что спасли родину именно простые солдаты роты Тимохина, артиллеристы капитана Тушина, партизаны Василия Денисова, среди которых выделялся своей дерзкой отвагой Тихон Щербатый, мужики-ополченцы, надевшие перед боем белые рубахи, - все те русские люди, о которых Кутузов говорит: "Бесподобный, бесподобный народ".
именно в единстве с народом. Он чуток и внимателен к солдатам и совершенно равнодушен к славе. Поэтому Наполеон для Толстого прежде всего - воплощение войны, а война есть "противное человеческому разуму и человеческой природе событие". В третьем томе Толстой не скрывает своей ненависти к Наполеону. За что Толстой так ненавидит Наполеона?
обрекать их на гибель, делать их счастливыми или несчастными... Толстой уверен: такое понимание власти всегда приводит к преступлению, всегда несёт зло.
Вот Александр I у Толстого "властитель слабый и лукавый". Сказать красивую фразу он может, а войска к войне не готовы, окружающие царя люди заняты своей карьерой; армия состоит из трёх частей, не имеющих общего главнокомандующего, и царь колеблется, не знает, принять ли на себя это звание. Правда всё это, или Толстой намеренно сгустил краски, а на самом деле Александр I не был так беспомощен и легкомыслен?
Известие о войне и впрямь, как известно, застало царя на бале. Но ведь от Толстого зависело, сказать об этом читателю или показать Александра не в этот день, а, допустим, на следующий, когда он проводил совещание с генералами. Это тоже была бы правда, но писатель выбрал ту правду, которая помогала ему утвердить собственное понимание истории.
потому что она движется не волей императоров и полководцев, а обычной повседневной жизнью народа. Власть обоих императоров только мешает естественной жизни народа.
поступков отдельных людей, то каждый человек несёт громадную ответственность за всё, что происходит на земле, - каждый, а не только Наполеон или Александр I. Каждый, значит, и каждый из нас. |
