«Крейцеровская соната».
«Крейцеровой сонатой» и настойчиво просили автора пояснить, что он хотел сказать своей повестью. Толстой решил написать «Послесловие» к «Крейцеровой сонате», вызвавшее множество откликов и в русской и в зарубежной печати и целый поток читательских писем.
«Послесловие», Н. Н. Страхов писал ему: «Вы в своем роде единственный писатель: владеть художеством в такой превосходной степени и не довольствоваться им, выходить прямо в прозу, в голое рассуждение - это только вы умеете и можете. Читатель при этом чувствует, что вы пишете от сердца, и впечатление выходит неотразимое».
«Смерть Ивана Ильича» и «Крейцерова соната», написаны «под сильным воздействием законов театра» и представляют собой «внутренние драмы, драмы души; отсюда их сжатость, сосредоточенность; а в «Крейцеровой сонате» повествование даже ведется от лица героя».
Роллан находит, что в этой вещи автора увлек его неистовый герой: Толстой от «безудержных описаний» плотской любви вдруг переходит к неистовому аскетизму, испытывая «ненависть и страх перед любовью». Несмотря на несогласие с проповедью аскетизма, содержащейся в «Послесловии» к повести, Роллана она увлекла и потрясла. «По силе воздействия, по страстной сосредоточенности повествования, по откровенной обрисовке чувств, по зрелости- и совершенству формы,- заключает Роллан,- ни одно произведение Толстого не может сравниться с «Крейцеровой сонатой».
«Послесловии» к ней: Я никак не ожидал, что ход моих мыслей приведет меня :к тому, к чему он привел меня. Я ужаснулся своим выводам, хотел не верить им, но не верить нельзя было... я должен был признать их».
«Послесловии» к «Крейцеровой сонате» выражены не вполне ясно, он соглашался и находил, что «нужно бы еще много уяснить и прибавить». В то же время он подчеркивал значение вопросов, поднятых в «Крейцеровой сонате»: «И это понятно, потому что дело такой огромной важности и новизны, а силы, без ложной скромности говоря, так слабы и несоответственны значительности предмета».
История Повднышева, прозвучавшая как его исступленная, но искренняя исповедь,- и скорбная и страшная история. Она не для робких душ, не для тех, кто бежит от острых и трудных вопросов, выдвигаемых жизнью. В «Крейцеровой сонате» Толстой обнажил те стороны действительности, которые издавна считались «запретными» в искусстве и литературе. |
