Салтыков как теоретик искусства
В статьях и рецензиях данного периода Салтыков неизменно ратует за реализм, не уставая подчеркивать, что «самую характеристическую черту современного искусства составляет стремление его к реализму». Вместе с тем он заявляет себя решительным противником механистической трактовки реализма. В статье о «Горькой судьбине» Писемского, опубликованной в «Современнике» в 1863 году, Салтыков пишет: «Что реализм есть действительно господствующее направление в нашей литературе - это совершенно справедливо. Она, эта бедная русская литература, столько времени питалась разными чуждыми, фальшивыми, отчасти даже л нечистыми соками, что время отрезвления настало наконец и для нее».
Писатель не ограничивается, однако, констатацией того факта, что реалистическое направление стало господствующим в современной литературе. Он стремится внести свою лепту в понимание реализма: «... мы иногда ошибочно. понимаем тот смысл, который заключается в слове реализм", и охотно соединяем с ним понятие о чем-то вроде грубого, механического списывания с натуры, подобно тому как многие с понятием о материализме соединяют понятие о всякого рода физической сытости.
Это, однако ж, не так. Мы замечаем, что произведения реальной школы нам нравятся, возбуждают в нас участие, трогают нас и потрясают, и это одно уже служит достаточным доказательством, что в них есть нечто большее, нежели простое умение копировать. И действительно, ум человеческий с трудом удовлетворяется одною голою передачей внешних признаков; он останавливается на этих признаках только случайно, и притом лишь на самое короткое время. Везде, даже в самой ничтожной подробности, он допытывается того интимного смысла, той внутренней жизни, которые одни только и могут дать факту действительное значение и силу. Очевидно, что если б реализм не отвечал этой потребности, то он ни под каким видом не мог бы войти в искусство как основной и преобладающий его элемент»
«механическом списывание с натуры», а в проникновении в смысл вещей, в их суть. Полемизируя с литературными противниками и доказывая, что в реалистических произведениях есть «нечто большее, нежели просто умение копировать», Салтыков тем самым не просто уточнял положения, высказанные Чернышевским, но и развивал их.
Впоследствии Щедрин разовьет эти предпосылки и создаст продуманную, стройную теорию, обосновывающую право писателя-реалиста на вымысел и фантазию, на фантастику и художественную условность. Но это будет несколько позже, когда у сатирика накопится немалый опыт собственной работы в условно-гротесковых формах.
К тем или иным формам фантастики и гротеска начинают прибегать в 60-х годах XIX века крупнейшие русские писатели-реалисты. Однако данные формы занимают в их творчестве далеко не равнозначное место. Различны и функции их в произведениях разных авторов.
Так, например, Чернышевский в романе «Что делать?» обращается к фантастике и гротеску для того, чтобы посредством этих форм выразить свои идеалы и мечты, свои представления о будущем устройстве общества.
В первом сне Веры Павловны перед ней предстает фигура странной девушки. Вот она идет по нолю, а лицо, походка, «все меняется, беспрестанно меняется в ней; вот она англичанка, француженка, вот она уж немка, полячка, вот стала и русская, опять англичанка, опять немка, опять русская,- как же это у ней все одно лицо? Ведь англичанка не похожа на француженку, немка на русскую, а у ней и меняется лицо, и все одно лицо,- какая странная!»
представления о будущем устройстве общества, о свободной жизни свободных людей. |
