Наверное, поэтому в отличие от других жанров устного творчества она продолжила свою жизнь в литературе. Сказки нового времени, как и народные, говорят о вечных проблемах, волнующих человека в любую эпоху: о жизни и смерти, любви и ненависти, благородстве и подлости, добре и зле. Цикл фантастических миниатюр Салтыкова-Щедрина - один из ярких образцов жанра русской литературной сказки, в котором автор размышляет о важнейших вопросах философии, политики и нравственности, просто и доступно представленных писателем.
Излюбленные художественные приемы Салтыкова-Щедрина - гипербола и гротеск, которые усиливают горестные впечатления от столкновения с «чудесами» русской жизни. Ярким примером может служить сказка «Дикий помещик». «В некотором царстве, в некотором государстве жил-был помещик». Всем он был доволен, кроме одного: очень много мужиков развелось. И вот однажды бог по его молитве все его владения от мужиков очистил. С исчезновением мужиков исчезли продукты питания. Тут выяснилось, что без мужика он совсем беспомощен: ни умыться, ни поесть. Потом совсем одичал. «Весь он, с головы до ног, оброс волосами,... а ногти у него сделались, как железные». Со временем мужики обратно вернулись, и сразу на базаре все появилось. Выводы о пользе мужика и помещика очевидны.
«Коняга» рассказывается о тяжелой судьбе рабочей лошади, которая существует только для того, чтобы непрерывно работать. «Не благополучие его нужно, а жизнь, способная выносить иго работы... Из всех ощущений, доступных живому организму, знает только ноющую боль, которую дает работа». Его братья Пустоплясы едят овес, работой себя не утруждают и подбадривают Конягу: «Упирайся, Коняга! Вот у кого учиться надо! вот кому надо подражать! Н-но, каторжный, н-но!» Персонажи этой сказки легко угадываются.
«Повести о том, как один мужик двух генералов прокормил» автор показал, как два генерала, всю жизнь прослужившие в какой-то регистратуре, которую затем устранили «за ненадобностью», внезапно оказались на необитаемом острове. Они чуть не съели друг друга, хотя кругом было много плодов, дичи, рыбы. Генералы, наверное, умерли бы с голоду, если бы в конце концов не нашли сообразительного и предприимчивого мужика, который обеспечил их всем необходимым. Сам и веревку свил, чтобы генералы держали его ночью на привязи. Да еще готов был «генералов порадовать за то, что они его, тунеядца, жаловали и мужицким его трудом не брезговали!» Сколько генералы ни ругают мужика за тунеядство, а мужик «все гребет и гребет, да кормит генералов селедками». Не забыли спасенные отблагодарить своего спасителя: «выслали рюмку водки да пятак серебра: веселись, мужичина!»
«Медведь на воеводстве» сразу направила свою деятельность только на усмирение «внутренних супостатов» и занялась «злодействами»: один из правителей «чижика съел», другой «задрал» у крестьянина лошадь, корову, свинью и пару овец. Третий Топтыгин, правда, не жаждал «кровопролитиев» и слыл либералом, но это не мешало ему в течение многих лет обирать народ, пока терпение мужиков не кончилось и они не расправились с воеводой.
мужика в его сказках значительно отличается от характеристики в народных сказках. В народных сказках мужик всегда умнее, храбрее, сильнее; он всегда оставляет угнетателей в дураках. Автор подчеркивает парадоксальную смесь ценных, жизненно необходимых качеств крестьянина, его умения и покорности, долготерпения. Типичная для писателя антитеза: резкий контраст физической силы, смекалки и покорности, смирения.
Фольклорный жанр был необходим автору, чтобы достучаться до каждого сердца, заставить каждого человека поверить в свои силы, отказаться от добровольного рабства. Салтыков-Щедрин страдал от того, что лучшие и достойные люди находились в зависимости от невежественных, жадных, бесполезных «хозяев», что несправедливые общественные отношения противоречили незыблемым нравственным законам. Философские уроки писателя важны не только для прошлого, но и для будущего. Его сказки учат нас быть верными добру и предупреждает тех, кто забыл о законах нравственности. |
