«Капитанская дочка»
Первые две главы, почти равновеликие по объему, до приезда в Белогорскую крепость, представляют собой экспозицию: ставят друг подле друга оба главных лица, история отношений которых и составляет основную внутреннюю тему романа: молодого дворянина Гринева и вождя крестьянского восстания Пугачева. Это композиционное расположение подчеркнуто названиями глав: «Сержант гвардии», «Вожатый». А в том сне, который видит Гринев сразу же после встречи с неведомым вожатым и в котором сам он усматривает «нечто пророческое», как бы предсказывается «странная» история их будущих взаимоотношений и тем самым образно выражена уже указанная основная внутренняя тема романа. Совершенно очевидно, что если бы вместо вожатого - самого Пугачева - Гринев встретил в степи, как это предполагалось первоначальными планами, «изувеченного башкирца» или кого-то из приверженцев Пугачева, такая стройная и четкая композиция не могла бы иметь места.
главы романа - первой части экспозиции. Пугачева здесь нет, и все эти главы не выходят за рамки семейной истории Гринева, перипетий его романа. В них дается подробное описание семейства Мироновых, рассказывается о возникновении чувства Гринева к Маше Мироновой, столкновении его из-за нее со Швабриным, объяснении в любви между раненым Гриневым и Машей. Однако после резкого письма Гринева-отца, категорически отказавшего в согласии на брак сына с капитанской дочкой, роман их заходит в тупик, ибо Маша столь же решительно отказывается выйти замуж за Гринева «без благословения» его родителей.
Я впал в мрачную задумчивость, которую питали одиночество и бездействие. Любовь моя разгоралась в уединении и час от часу становилась мне тягостнее. Я потерял охоту к чтению и словесности. Дух мой упал. Я боялся или сойти с ума или удариться в распутство. Неожиданные происшедствия, имевшие важное влияние на всю мою жизнь, дали вдруг моей душе сильное и благое потрясение.
«неожиданных происшествиях», которые принесли с собой ряд суровейших испытаний и для самого Гринева и для Маши Мироновой, но вместе с тем сообщили душе Гринева «сильное и благое потрясение» и вывели его роман с Машей из тупика, повествуется в следующей (четвертой из семи, шестой с начала романа) главе «Пугачевщина», в которой дается совсем краткая историческая справка о политическом положении в Оренбургском крае в годы, непосредственно предшествовавшие восстанию под предводительством Пугачева, рассказывается о начале восстания и о приближении войск Пугачева к Белогорской крепости.
три после нее - около семнадцати страниц) полностью соответствуют ее значению в развертывании сюжета.
«Пугачевщина» является как бы водоразделом, членящим семь «бслогорских» глав на две почти равные половины, отделяющим первые три, чисто «семейные», главы от других трех глав, в которых романические отношения Гринева и Маши вовлекаются в вихрь исторических событий и политических потрясений, разграничивающим белогорскую идиллию, нарушенную на короткое время лишь поединком между Гриневым и Швабриным, от белогорской трагедии. Соответственно меняется и самый темп рассказа. В первых трех беломорских главах описывается то, что происходило в течение почти целого года (с начала зимы 1772 года до октября 1773 года); в трех последних - то, что произошло на протяжении всего около суток.
Пугачев, причем прямым связующим звеном между этими главами и второй главой является уже упомянутый «пророческий» сон, который видит во время бурана Гринев.
отец: Вместо отца моего, вижу в постеле лежит мужик с черной бородою, весело на меня поглядывая. Я в яедоумении оборотился к матушке, говоря ей: - Что это значит? Это не батюшка. И с какой мне стати просить благословения у мужика? - «Все равно, Петруша», - отвечала мне матушка - «это твой посаженый отец; поцелуй у него ручку, и пусть он тебя благословит...» Я не соглашался. Тогда мужик вскочил с постели, выхватил топор из-за спины, и стал махать во все стороны. Я хотел бежать... и не мог; комната наполнилась мертвыми телами; я спотыкался о тела и скользил в кровавых лужах... Страшный мужик ласково меня кликал, говоря: «Не бойсь, подойди под мое благословение...» Ужас и недоумение овладели мною...!
«топор», которым размахивает «мужик», «мертвые тела», «кровавые лужи») подчеркнуто прообразует реальные события, свидетелем которых является Гринев после взятия Пугачевым Белогорской крепости. А слова «Страшный мужик ласково меня кликал» точно определяют отношения, складывающиеся в дальнейшем между Пугачевым и Гриневым, так же как и отношение Пугачева к Маше после того, как он узнал, что она - сирота и невеста Гринева: «Потом обратился он к Марьи Ивановне и сказал ей ласково: «Выходи, красная девица; дарую тебе волю. Я государь». То же слово «ласково» находим и в эпиграфе, который Пушкин предпосылает главе «Мятежная слобода», непосредственно связывая его с Пугачевым: В ту пору лев был сыт, хоть с роду он свиреп. «Зачем пожаловать изволил в мой вертеп?» Спросил он ласково.
В главе «Осада города» генерал отказывает Гриневу в помощи; в главе «Мятежная слобода» Пугачев ее обещает. Наоборот: в главе «Мятежная слобода» Пугачев сдерживает свое обещание, едет вместе с Гриневым в Белогорскую крепость, освобождает Машу из-под власти Швабрина и даже предлагает Гриневу (опять в соответствии с его «пророческим» сном) быть его «посаженым отцом»; в следующей главе («Арест») представители правительственного лагеря сперва, в начале главы, грубо схватывают Гринева и Машу (все обошлось благополучно лишь потому, что правительственным отрядом начальствует старый знакомец Гринева - гусар Зурин), а затем, в конце главы, не виновного ни в чем Гринева арестуют и под конвоем, как преступника, отправляют в страшную «следственную комиссию, учрежденную по делу Пугачева»: «Меня посадили в тележку. Со мною сели два гусара с саблями наголо, и я поехал по большой дороге».
Из всего только что сказанного видно, что данные главы, будучи тесно связаны с предыдущим и последующим, в то же время представляют собой некое единое, симметрично организованное композиционное целое. После главы «Арест» следует еще одна - и последняя, заканчивающая весь роман, - глава: «Суд». И, как это почти всегда у Пушкина, начало «Капитанской дочки» гармонически перекликается с концом. |
