После окончания войны 1812-1815 гг. в России возникают тайные политические общества, распространявшие свободомыслие и идеи борьбы с самодержавием и феодально-крепостническим строем. Постепенно в русском обществе того времени складываются два враждующих между собой политических лагеря: реакционеров-крепостников и передовой молодежи во главе с декабристами, борьба между которыми и определила всю общественную и культурную жизнь России первых десятилетий XIX в. Декабрист И. Д. Якушкия в своих записках так говорит об. этом времени: «В 1814 году существование молодежи в Петербурге было томительно. В продолжение двух лет мы имели перед глазами великие события, решившие судьбы народов, и некоторым образом участвовали в них; теперь было невыносимо смотреть на пустую петербургскую жизнь, слышать болтовню стариков, выхваляющих все старое и порицающих всякое движение вперед. Мы ушли от них на 100 лет вперед».
Молодой Пушкин становится выразителем вольнолюбивых, либеральных, как тогда говорили, устремлений передовой, патриотически настроенной дворянской молодежи. Крепнет его Дружба с П. Я. Чаадаевым. Он общается с «либералистом» Н. И. Тургеневым, атеистом и «якобинцем» Н. И. Кривцовым, республиканцем Якушкиным, умным и пылким Никитой Муравьевым и другими участниками декабристского движения.
Пущин: «Самое сильное нападение Пушкина на меня по поводу общества было, когда он встретился со мною у П.. И. Тургенева, где тогда собирались все желавшие участвовать в предполагаемом издании политического журнала. Тут, между прочим, были Куницын и наш лицейский товарищ" Маслов. Мы сидели кругом большого стола. Маслов читал статью свою о статистике. В это время я слышу, что кто-то сзади берет меня за плечо. Оглядываюсь - Пушкин! «Ты что здесь делаешь? наконец поймал тебя на самом деле»,шепнул он мне на ухо и прошел дальше. Кончилось чтение. Подхожу к Пушкину, здороваюсь с ним; подали чай, мы закурили сигаретки и сели в уголок.
«Как же ты мне никогда не говорил, что знаком с Николаем Ивановичем? Верно, это ваше общество? Я совершенно случайно зашел сюда, гуляя в Летнем саду. Пожалуйста, не секретничай: право, любезный друг, это пи на что не похоже!» Однако Пущий не открыл тогда своему другу существования тайного общества. Через десять с лишним лет, работая над десятой главой «Евгения Онегина», Пушкин припомнил и описал петербургские сходки «друзей свободы», в среде которых не раз бывал и он сам:
Свои решительные меры
И вдохновенно бормотал.
«Арзамас» распалось, однако литературная борьба не затихла. Еще ирзамасцы начали проникаться политическими интересами. Н. И. Тургенев записывает в дневнике 29 сентября 1817 г.: «Третьего дня был у нас Арзамас. Нечаянно мы отклонились от литературы и начали говорить о политике внутренней. Все согласны в необходимости уничтожить рабство» . Тургенев предпринимает неудачную попытку издания политического журнала, к участию в котором был привлечен и Пушкин. Поэт посещает «Вольное общество любителей российской словесности», связанное с декабристскими кругами. Союз благоденствия требовал от каждого своего члена, чтобы он старался «изыскать средства изящным искусством дать надлежащее направление, состоящее не в изнеживании чувств, но в укреплении, благородство-вашш и возвышении нравственного существа нашего», чтобы он убеждал, что «сила и прелесть стихотворений не состоит ни в созвучии слов, ни в высокопарности мыслей, ни в непонятности изложения, но в живости писаний, в приличии выражений, а более всего в непритворном изложении чувств высоких и к добру увлекающих». В этом направлении и развивалась деятельность «Вольного общества». Членами общества были Рылеев, братья Бестужевы; в нем участвовали и друзья поэта - Дельвиг и Кюхельбекер, поэты П. Гнедич и Е. А. Баратынский. В органе этого общества «Соревнователь просвещения и благотворения» появилась своего рода поэтическая декларация Пушкина, начинающаяся заявлением о независимости его поэзии: «Па лире скромной, благородной, земных богов я не хвалил...» и закапчивающаяся словами раннего понимания своего значения в России, своей народности:
И неподкупный голос мой
(«К Н. Я. Плюсковой», 1818)
Весной 1819 г. в Петербурге организуется негласный литературный кружок «Зеленая лампа», связанный с Союзом благоденствия. В кружок входили Ф. Н. Глшша, С. П. Трубецкой, П. П. Каверин, Я. Н. Толстой и другие члены Союза благоденствия, друг Пушкина А. А. Дельвиг. По свидетельству председателя общества Я. Толстого, «оно получило название «Зеленой лампы» по причине лампы сего света, висевшей в зале, где собирались члены. Под сим названием крылось, однако же, двусмысленно подразумеыие, и девиз общества состоял из слов: «Свет и Надежда»
«О! как стал писать этот злодей!» - воскликнул Батюшков, прочитав пушкинское послание к «Юрьеву». «Чудесный талант! Какие стихи! Оп мучит меня своим даром, как привидение»,- восхищался Жуковский, прочитав обращенное к нему стихотворение «Когда, к мечтательному миру...» (1818). Вдохновенный поэтический труд Пушкина, его деятельное участие в литературном движении сочетались с бурными порой развлечениями. В лирике Пушкина по-прежнему звучат и эпикурейские мотивы - прославление Вакха и Киприды, но знакомые образы приобретают еще большую пластичность, сплетаясь с лирическими излияниями поэта.
«Будь молод в юности твоей!» призывает он друга.
«легкокрылая любовь и легкокрылое похмелье» сменяются в лирике Пушкина этих лет грустными раздумьями, и он пишет:
Так исчезают заблужденья
И возникают в ней виденья
(«Возрождение», 1819)
В петербургский период лирика Пушкина обогатилась свободолюбивыми политическими стихотворениями. Первым значительным произведением после выхода из лицея была написанная Пушкиным, по-видимому в самом конце 1817 г. на квартире у декабриста Н. И. Тургенева, ода «Вольность» - одно из самых замечательных произведений русской политической лирики эпохи декабризма.
«Записках», при каких обстоятельствах была написана «Вольность»: «Из людей, которые были его старее, всего чаще посещал Пушкин братьев Тургеневых; они жили на Фонтанке, прямо против Михайловского замка, что ныне Инженерный, и к ним, то есть к меньшому, Николаю, собирались нередко высокоумные молодые вольнодумцы. Кто-то из них, смотря в открытое окно на пустой тогда, забвенью брошенный дворец, шутя предложил Пушкину написать на него стихи... С проворством вдруг вскочил он на большой и длинный стол, стоявший перед окцом, растянулся на нем, схватил перо и бумагу и со смехом принялся писать... Окончив, показал стихи, и, не знаю почему, назвали их «Одой на свободу» , Дома он закончил ее.
«изнеженной лиры» Анакреона, Парни и Батюшкова. Он не хочет воспевать богиню любви - Венеру, а обращается к свободе.
Беги, сокройся от очей,
Где ты, где ты, гроза царей,
Приди, сорви с меня венок,
Разбой изношенную лиру...
У свободы он ищет вдохновения. Ода «Вольность» перекликается с одноименной одой Радищева. Недаром Пушкин в одном из вариантов своего «Памятника», в конце жизни, прямо указывает, что «во след Радищеву» восславил он свободу. Ода «Вольность» делает Пушкина одним из первых поэтов декабристского направления: еще не было стихов ни Рылеева, ни Вл. Ф. Раевского.
Политические идеи пушкинской «Вольности» более умеренны, чем идеи Радищева. Пушкин не призывает к революционному низвержению самодержавия, он осуждают расправу народа с Людовиком XVI во время французской революции. Поэт решительно высказывается против деспотизма, самовластья и крепостного рабства. Их господство Пушкин, подобно французским просветителям XVIII в., объясняет предрассудками, непросвещенностью людей. Исторический опыт заставляет Пушкина видеть также источник самовластья в честолюбии отдельных исторических деятелей. Роковые страсти, жажда власти также могут рождать тиранов (тема Наполеона).
нрава, популярной в эпоху нарастания революции XVIII в. во Франции. Пушкин решительно отвергает идею происхождения царской власти от бога. Вместо теории божественного происхождения самодержавия Пушкин провозглашает ответственность царей перед законом. Соблюдение законов является залогом вольности пародов,
И днесь учитесь, о цари:
Ни наказанья, ни награды,
Ни кров темниц, ни алтари
Под сень надежную Закона,
Народов вольность и покой.
Пушкин не только в оде «Вольность», но и дальше в своих высказываниях возможный источник деспотизма видит не только в царском самодержавии, но и в народоправстве. Так, в понимании поэта, чертами деспотизма отличалась якобинская диктатура во Франции. Пушкин в эту нору еще не приходит к пониманию наличия классов и их борьбы в обществе.
Тираны мира! трепещите!
А вы, мужайтесь и внемлите,
вовсе не означало призыва крепостных крестьян к восстанию, справедливо замечает Д. Д. Благой. «Восстаньте» здесь имеет значение «воспряньте». В таком же смысле употреблено это слово Пушкиным и в стихотворении 1829 г. «Восстань, о Греция, восстань», написанном уже после того, как Греция «расторгла рабские вериги», и, следовательно, призывать ее к восстанию было уже незачем. Но сами по себе приведенные строки «Вольности», несомненно, могли восприниматься как подлинно революционный лозунг, не уступавший в этом отношении самым сильным строкам Радищева» .
Помимо общих вольнолюбивых идей, ода «Вольность» содержала также прямые политические намеки на события недавнего прошлого: на самовластие и падение Наполеона и особенно на убийство Павла I, организованное с ведома его сына Александра I. Слова:
Самовластительный злодей!
Тебя, твой трон я ненавижу,
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостно вижу
|
