Пугачев в повести А. С Пушкина и очерке М. И. Цветаевой
Что там зачернелось среди мутного кручения метели? Пень или волк? Что за черный предмет? Вожатый!!!
Вожатый у Цветаевой и вожатый у Пушкина несколько разные люди. Цветаева не создает объективного портрета Пугачева. Все создание образа основывается на переполняющих ее чувствах, на ее отношении к нему.
Это уже не тот Пугачев, каким представил его нам Пушкин. Это не Пугачев, даже не Вожатый, это идеализированный, новый, сфантазированный герой.
У Цветаевой он милосерден он сохранил жизнь Гриневу. А у Пушкина? Да, он подарил ему жизнь, зато лишил ее тысячи людей.
Цветаева пишет: Пугачев позвал Гринева в круг своих, значит признал, почувствовал его своим. Если действительно эти красные рожи, разгоряченные вином, были своими, почувствовал ли он Гринева таким же своим?!
Пушкин, по-моему, наоборот, хочет показать разницу между Пугачевым и этими красными рожами, т. е. Пугачев, одинокий в этом пьяном разгульном обществе, нуждается в человеке, понима-щем его.
Пушкина ужасают злодеяния Пугачева, а Цветаева считает, что на фоне казней, грабежей, пожаров Пугачев черным дан только для того, чтобы лучше, чище дать его белым.
Цветаева дотошно выискивает какую-нибудь положительную черту Пугачева и возвеличивает ее. А у Пушкина она промелькнет не всякий заметит!
При всем идеализировании Пугачева Цветаева понимает, что он злодей и его благородство и благодарность благодарность и благородство злодея. Чисто детское восприятие зла, при котором ребенок ненавидит людей, обманувших и предавших, позволяет ей (или заставляет?) полюбить Пугачева сердцем семилетней девочки. Это была моя первая встреча со злом, и оно оказалось добром. У Цветаевой чувства к Пугачеву во многом определены чисто женским восприятием героя, сильного, великодушного, мужественного человека. Отсюда и всепоглощающее восхищение, какое часто имеет место у тоненькой, хрупкой, романтически настроенной девочки к сильному, физически развитому, грубоватому, бесстрашному хулигану предводителю мальчишек из соседнего двора.
Пушкин же лишен этой слепой, всепрощающей любви, он трезво оценивает своего героя, видя его плюсы и минусы, относясь к нему по-мужски объективно.
Интересна параллель, которую Цветаева проводит между Пугачевым Гриневым и Николаем I Пушкиным, то есть мужество и преданность присяге, долгу, чести у Гринева сравниваются с аналогичными качествами Пушкина. Цветаева сравнивает двух государей самозванца Пугачева и самодержца Николая I, попавших в круговорот исторической метели. Возможно, и Пушкин хотел подчеркнуть это сходство?
Читая Цветаеву, настолько попадаешь под ее влияние, что начинаешь путать свое собственное мнение о Пугачеве и мнения Цветаевой и Пушкина.
Любит ли Пушкин Пугачева так, как любит его Цветаева? Находится ли он под такой же силой чар? Чувствует ли Пушкин в нем тот тайный жар, который так превозносит Цветаева? Или он поглощен выписыванием портрета шестнадцатилетнего Гринева, заполняя его мысли и поступки содержанием тридцатишестилетнего автора себя?
у нее единственное действующее лицо.
Одержим ли Пугачев у Пушкина такой отцовской любовью к Гриневу, любовью к невозможному для него сыну, беленькому, как пишет об этом Цветаева? Не думаю! У Пушкина эта любовь довольно-таки сдержанное чувство, скорее благодарность за благородство души, А может быть, Пугачев захотел взять на себя роль опекуна, заступника?!
Цветаева же считает, что это чувство несомненно любовь! Она выражается, скользит, мелькает во всех его жестах, дарах. И даже кивок головой, через минуту слетевшей мертвой и окровавленной тоже дар любви, последний дар!
Но помимо всех различий Пугачев (у Пушкина) и Пугачев (у Цветаевой) во многом и схожи: оба бескорыстны, благородны, благодарны, кое-где смешны. Оба они живые люди, живые мужики, совершающие поступки в ряде живых картинок, поэтому и воспринимаются не как исторические портреты, а как реальные, узнаваемые, осязаемые личности.
Покой повествования и словесная сдержанность повести разворачивают целый мир, яркий, живой, в котором любят и ненавидят, доверяют и предают, рождаются и умирают. И эти взаимоотношения вечны, как вечен Пушкин-поэт и Пушкин-прозаик.
|
