тех стереотипов, с помощью которых часто изображают великих людей. Читатель не видит ни великих полководцев, ни знаменитых государственных деятелей, он видит живых людей; нет здесь героических баталий, более того, описания их по возможности опускаются, как, например, опущен автором рассказ об осаде Оренбурга.
Главный герой романа, от лица которого ведется рассказ об исторических событиях, с самого начала воспринимается не очень серьезно из-за его простой (стилизованной) речи. И незамысловатая биография этого молодого барина-недоросля не дает возможности увидеть в нем больших человеческих достоинств, тем более величия. А первые серьезные потрясения в его жизни нарисованы все-таки довольно комически. Например, описание его дуэли со Швабриным совершенно соответствует эпиграфу к этой главе: Ин изволь и стань же в позитуру. Посмотришь, проколю как я твою фигуру!
Смешно, на первый взгляд, и окружение Гринева в Белогорской крепости (не говоря уже о ней самой деревушке, обнесенной частоколом).
Смешна и комична и девка Палашка, торжественно несущая арестованные шпаги на хранение в чулан, комична Марья Ивановна, падающая без чувств, услышав, как Иван Кузьмич вздумал палить из пушки на именины Василисы Егоровны, комичен и простодушный комендант, находящийся под каблуком своей жены, обучающий солдату-шек бесполезной для них строевой науке, комична и хитроумная Василиса Егоровна, которая так ловко выведала у Ивана Игнатьича тайну о пугачевском восстании. Да и Иван Игнатьич особыми заслугами не отличается, вот разве что нитки умеет держать при сматывании их в клубки. Жизнь в Бе-логорской крепости проста и спокойна до поры до времени.
Василиса Егоровна, прекрасно сознавая всю серьезность положения (в животе и смерти бы волет), не соглашается оставить мужа и схорониться за каменными стенами Оренбурга. Трудно предположить, чтобы кто-нибудь из обитателей Белогорской крепости всерьез рассчитывал на ее неприступность, хотя от башкирцев и от киргизцев с их луками она и защищала. Любому здравомыслящему человеку было понятно, что крепость не имела большого стратегического значения, что оборонять ее было бесполезно. Но, прекрасно понимая бесполезность своих действий, Иван Кузьмич не сдается сразу на милость победителя, а будет отстреливаться из пушки, даже попытается поднять своих солдатушек, нанести хоть ' какой-нибудь удар по врагу, что означало верную гибель гарнизона. У Мироновых или у Ивана Игнатьича не может возникнуть даже мысли об измене присяге. И эта невозможность поступиться своими моральными принципами, верность долгу делает из этих незаметных и полукомических персонажей настоящих героев.
Иван Кузьмич, истекая кровью, откажется признать царем вора и самозванца и будет повешен, Иван Игнатьич последует его примеру. Василиса Егоровна погибнет, но перед смертью успеет назвать Пугачева беглым каторжником.
Конечно, в реальной ситуации эти поступки скорее всего остались бы незамеченными, ну что кому за дело до маленькой крепости, до маленьких людей (вспомним хотя бы оренбургское военное начальство).
что именно такие люди, как защитники Белогорской крепости, более прочих заслуживают называться великими, именно они достойны памяти потомков.
Сама поездка Маши в Петербург к императрице говорит о многом. В беде открылись в Маше такие душевные глубины, которых читатель в начале романа и предположить не мог в молоденькой девушке, покрасневшей чуть ли не до слез при одном лишь упоминании ее имени. Казалось бы, Маша слаба. Но решив, что никогда в жизни не выйдет замуж за Швабрина, Маша не сделает этого даже под страхом смерти. И когда ее любимому человеку будет угрожать опасность, она дойдет до самой императрицы (это робкая-то Маша!) и будет до конца отстаивать свою любовь. Это ее принципы, которыми она не поступится.
Есть в романе человек, противопоставленный положительным героям именно отсутствием у него таких вот твердых нравственных принципов. Это Швабрин, который готов оклеветать отвергнувшую его девушку; во время дуэли он пользуется беззащитностью Гринева и ранит его; с приходом
Пугачева, чувствуя, что сила за последним, сразу переходит на его сторону; пытается насильно заставить Машу выйти за себя замуж. Можно сказать, что Швабрин существует в романе для противопоставления Гриневу, что с помощью его становятся более заметными положительные качества героя. Но даже в нем Пушкин если не находит, то заподозривает искру благородства, искру того чувства, которое запрещает Швабрину впутывать Машу в судебные дрязги и разбирательства.
Сам же Петр Гринев проявит себя во всех выпавших на его долю невзгодах с самой лучшей стороны. Во всех своих поступках он будет руководствоваться своими внутренними убеждениями, не изменит присяге, сам поедет освобождать Машу, если ему не дадут отряд. Он не бросит в беде Савельича, хотя при этом будет рисковать и своей жизнью, и счастьем Маши: ему не позволяет оставить Савельича в руках врагов его человеческий долг. И пусть все поступки Гринева не имеют большого исторического значения, но Пушкин, делая именно его своим главным героем, показывает, что эти незаметные, тихие подвиги, человеческие поступки важнее событий государственного масштаба. Тема такого незаметного героизма, простого величия простых людей будет потом продолжена в русской литературе. Таким будет, например, капитан Тушин в Войне и мире Толстого, таким будет и доктор Дымов из чеховской Попрыгуньи.
Капитанская дочка не случайно написана в форме мемуаров. Это именно воспоминания. Память Гринева в какой-то степени олицетворяет память народа. И в этой памяти есть место Пугачеву и Екатерине не за то, что они были историческими личностями, но за то, что они проявили человеческое милосердие. Именно человеческое, человечное достойно называться великим. |
