Пушкинский реализм и его роль «великого реформатора русской литературы»
Пушкин дает критическую оценку и романтической драматургии Байрона. В трагедиях Байрона Пушкин, не находит драматического плана: «Каин имеет одну токмо, форму драмы, но его бессвязные сцены и отвлеченные рассуждения в самом деле относятся к роду скептической поэзии Чарльд Гарольда». Байрон не сумел создать многообразия характеров. «В конце концов он постиг, создал и описал единый характер (именно свой), все, кроме некоторых сатирических выходок, рассеянных в его творениях,) отнес он к сему мрачному, могущественному лицу, столь таинственно пленительному. Когда же он стал составлять свою трагедию - то каждому действующему лицу роздал он по одной из составных частей сего мрачного и сильного характера и таким образом раздробил величественное свои создание на несколько лиц мелких и незначительных»
«Жених» (1825) - пример реалистической бытовой баллады. Рассказывая о драматической истории сватанья купеческой дочки Наташи, попавшей к разбойникам, Пушкин устраняет мистическую фантастику, присущую «Светлане» Жуковского, и вместе с тем избегает того грубого просторечия, к какому прибег в своей «Ольге» Катенин! Пушкинская баллада глубоко народна и реалистична и по своему содержанию, взятому из старинного русского быта, и по своей форме, являясь художественной обработкой одной из тем русского бытового фольклора. Вместо условно-поэтических образов и стилистических формул романтического фольклоризма, романтической народности в балй ладу введены разговорный народный язык без стилизации («без памяти вбежала», «она сиди за пирогом да речь ведет обиняком») и конкретные детали купеческого быта. При первой публикации бал лада «Жених» имела подзаголовок «Простонародная сказка».
В 1830 г. в главе «Путешествие Онегина» Пушкин сам описал смену направлений и своем творчестве, связав эту смену с пробуждением в нем глубокого интереса к повседневной реальной жизни родного парода, русского общества.
Смирились вы, моей весны
Высокопарные мечтанья,
И в поэтический бокал
Воды я много подмешал.
Иные нужны мне картины:
Перед избушкой две рябины,
Калитку, сломанный забор.
На небе серенькие тучи,
Перед гумном соломы кучи
Да пруд под сенью ив густых,
Теперь мила мне балалайка
Да пьяный топот трепака
Перед порогом кабака.
Мой идеал теперь - хозяйка,
Да щей горшок, да сам большой.
«О поэзии классической и романтической», написанной в 1825 г. «Отметив, что критики «обыкновенно относят к романтизму все, что им кажется ознаменованным печатью мечтательности и германского идеологизма или основанным на предрассудках и преданиях простонародных: определение самое неточное»,- заключает Пушкин. В «Евгении Онегине», в третьей главе, оконченной а октябре 1824 г., осуждаются каноны как классицистической, так и романтической литературы:
Свой слог на важный лад настроя,
Бывало, пламенный творец
Являл нам своего героя
Как совершенства образец.
Он одарял предмет любимый,
Всегда неправедно гонимый,
И привлекательным лицом.
Питая жар чистейшей страсти,
Готов был жертвовать собой,
Всегда наказан был порок,
Пришли романтики,
но истины жизни не оказалось
и в их творениях.
А нынче все умы в тумане,
Мораль на нас наводит сон,
Порок любезен, и в романе,
И там уж торжествует он.
Британской музы небылицы
Или задумчивый Вампир,
Или Мельмот, бродяга мрачный,
Иль вечный жид, или Корсар,
Или таинственный Сбогар.
Лорд Байрон прихотью удачной
о неожиданной кончине Байрона, Пушкин писал Вяземскому: «Гений Байрона бледнел с его молодостью». Совсем недавно называвший себя в шутку «разбойником-романтиком», Пушкин начинает критически переоценивать романтизм и Байрона противопоставляет влияние Шекспира. Романтизм оказывался в глазах Пушкина вовсе не так свободен, как он заявлял о себе: романтики исключили из сферы поэзии все обыденное, повседневное как недостойно! | 
