Образы «обыкновенных» людей в творчестве Пушкина
«Кирджали» предметом изображения стали реальные события недавнего времени, подлинные их участники. Национально-освободительная борьба народа привлекала Пушкина как факт действительного и массового нарушения сложившихся условий жизни, как проявление сознательного стремления людей вернуть силой отнятую у них поработителями свободу. Пушкина интересуют именно обыкновенные люди. Как рождается эта спасительная духовная сила, превращающая раба и покорную жертву в прекрасного человека, исполненного величия и высокой духовности? Потому героем и в данном случае становится рядовой участник движения, человек из народа - Кирджали.
«Родом булгар», он «своими разбоями наводил ужас на всю Молдавию». Кирджали - разбойник, реальный, лишенный романтического ореола разбойник, грабивший булгарские селения. Когда Ипсиланти «обнародовал возмущение», Кирджали со своими товарищами пришел в его отряд. Но не высокие цели освобождения родины одушевляли их в это время: «Настоящая цель этерии была им худо известна, но война представляла случай обогатиться на счет турков, а может быть, и молдаван,- и это казалось им очевидно».
Таково начало повести. А дальше в фокусе вновь оказывается решительное в судьбе героя событие - его участие в героическом сражении с турками. Высокая цель пробудила высокие чувства и у Кирджали. Это, как справедливо заметил Г. А. Гуковский, «позволяет Пушкину обрести тему героизма. Его разбойник, спускаясь с котурн эффектного сюжета и романтической аффектации, поднимается в то же время до уровня эпического героя - не в разборе, а в народном подвиге. Высокое найдено не в аморализме индивидуального одиночества, а в демократической стихии коллектива».
Повесть «Кирджали» стала подлинной прелюдией к роману «Капитанская дочка». В героической по характеру борьбе горстки повстанцев с превосходящими силами врагов п рождался новый Кирджали герой, происходило его нравственное преображение. С наибольшей силой и яркостью пушкинский реализм раскрылся в «Капитанской дочке», в изображении народной битвы за свои права, в создании гениального характера Пугачева, в обнаружении огромных нравственных резервов человека, ставшего участником великих исторических событий.
Но двойное отношение к среде - и даже бунт против нее - еще не являлось залогом величия человека. Все дело в целях этого бунта, в общественной позиции человека, в ответственности личности перед людьми и перед собой. Прояснению этой проблемы уже способствовал и романтизм. Ведь романтический герой бросал вызов не только среде, по всему человечеству, он вступал в ожесточенную войну с ненавистным обществом, одиноко и гордо противостоя миру зла, преступлений, власти денег. Но это противостояние оборачивалось не величием, а умалением личности. Пушкин это отлично понял уже в 1820-е годы, когда пристально всматривался в жизнь Наполеона и в судьбу героев. В 1824 году в поэме «Цыганы» он раскрыл причину безысходности такого бунта - эгоистическую, жестокую жажду воли только для себя. «Эгоизм,- писал Герцен,- ненавидит всеобщее, он отрывает человека от человечества, ставит его в исключительное положение; для него все чуждо, кроме своей личности. Он везде носит с собою свою злокачественную атмосферу, сквозь которую не проникает светлый луч, не изуродовавшись».
Реализм Пушкина оказался способным решать проблему двойного отношения к среде в ее конкретной сложности, порождаемой социально-исторической детерминированностью человека. Пушкина прежде всего интересует бунт во имя высокой цели - против порабощения, лишения человека свободы, унижения достоинства, против самого принципа насилия. Человек в этом случае борется не за свое благополучие, но прямо или косвенно за счастье других, им руководит не эгоистическое желание вырвать что-то у людей для себя, но отдать нуждающимся в помощи свои силы, свое участие, свое сердце, свою жизнь, выступить против обидчика, какое бы положение он ни занимал в обществе, государстве. Таковы Сильвио, Дубровский, Кирджали, Евгений из «Медного всадника» и Пугачев.
или нравственных потрясений. Оно порождается в процессе участия человека в конфликте и при этом может самим человеком не осознаваться. Именно в этом Пушкин видит творческое начало социального протеста.
нравственного кодекса реалистических героев Пушкина. Оттого духовность становилась решающей чертой их характеров. Определяющим же мотивом их поведения было чувство ответственности.
бесконечно увеличивало его идейный потенциал, и пушкинская народность стала формировать идеалы передовых писателей и критиков. Первый, кто понял всю глубину и силу пушкинской народности, раскрывавшей перед литературой новые возможности художественного исследования действительности, был Гоголь.
«Несколько слов о Пушкине» Гоголь писал, что народность Пушкина проявляется в раскрытии «духа народа», потому что при изображении даже «стороннего мира» писатель «глядит на него глазами своей национальной стихии, глазами всего народа...»
Пушкинская народность, так ярко определенная Гоголем, сыграла огромную роль в дальнейшем развитии реализма, способствовала выработке концепции русского реализма. Белинский, как и Гоголь, только позже, в 1840-е годы, когда он решительно пересмотрел свой взгляд на Пушкина 30-х годов, в новых работах стал объяснять огромное значение для литературы художественных открытий Пушкина. В частности, он подчеркивал их плодотворность для Гоголя
В статье «Русская литература В 1843 году» Белинский писал: «Пушкин имел сильное влияние на Гоголя - не как образен, которому бы Гоголь мог подражать, а как художник, сильно двинувший вперед искусство и не только для себя, но и для других художников открывший в сфере искусства новые пути».
ему литературу, поскольку он открывал в сфере искусства новые пути. К сожалению, историки литературы прошли мимо этой мысли критика и мимо самого явления воздействия пушкинских открытий на писателей, и прежде всего на Гоголя. А между тем именно в данном тезисе критика наиболее отчетливо определена им форма преемственности, характерная для той эпохи.
Во-вторых, закон преемственности исключает какое-либо «подражание» и «влияние» (как следование образцу) - он осуществляется самобытным художником в виде освоения эстетических открытий предшественника (в данном случае - Пушкина), поскольку они указывали искусству новые пути.
Данное свое убеждение Белинский подтверждает конкретным примером - освоение пушкинской народности Гоголем. При этом он употребляет термин «влияние», которое в то время не имело современного значения (если писатель испытывал влияние, то он не самостоятелен). В словаре Белинского слово «влияние»- это освоение опыта предшественника. Белинский писал: «Главное влияние Пушкина на Гоголя заключается в той народности, которая, по словам самого Гоголя, «состоит не в описании сарафана, но в самом духе народа». Статья Гоголя «Несколько слов о Пушкине» лучше всяких рассуждений показывает, в чем состояло влияние на него Пушкина».
В заключение укажу еще на одно важное обогащение Пушкиным реализма - он практически доказал закономерность использования символов реализмом. Образы-символы в реалистической системе Пушкина создавали новые, исключительные возможности в познании действительности, вооружали художника способностью познавать закономерности исторического развития и поэтически проникать в тайну времени прошлого, настоящего и будущего. |
