Образ-символ у Андрея Платонова (по произведениям "Сокровенный человек" и "Котлован")
мира необходимо было начать с минимального - со слова. Так, он выделил три элемента слова - идею, образ и звук и всецело стремился в своем творчестве к их синтезу.
"природный", "органический" человек, не меняющих своих принципов под влиянием внешней опасности, сомневающийся в провозглашаемых "новых истинах". Таков герой повести "Сокровенный человек" Фома Пухов; у него разум берет верх над телом, всем окружающим: "Дома Пухов не ел и не пил - нечего было - и томился одним размышлением". Поэтому писатель и делает акцент на его внутреннем мире, саркастически сопоставляя с ним его друзей, поднявшихся по служебной лестнице, но оставшихся на той же ступени морального развития.
"Душевная чужбина оставила Пухова на том месте, где он стоял, - и он узнал теплоту родины, будто вернулся к детской матери от ненужной жены". В этом предложении заключается глубочайший и важнейший смысл внутреннего поиска главного героя.
Герои вроде Фомы Пухова - любимые герои Платонова, они сомневаются, не верят на слово, ищут истину и являются, по большей части, выразителями мнения самого автора. Доказательством этому служат многочисленные переклички между событиями в жизни этих персонажей и биографией писателя. Так, начальство упрекает Фому, что он не ходит на обязательную политграмоту, на что тот отвечает, что узнает все из книг. В адрес Платонова совпартшкола отпускала комментарии, что он "отказывается посещать партсобрания, говоря, что я все, мол, знаю".
Образ таких героев невозможно было бы создать, если бы Платонов не был таким мастером слова: его слово носит философский характер. В повести "Котлован" с первых же страниц мы встречаем слова "жизнь", "существование", "смысл", что настраивает читателя на определенный лад. Вощев, "заочно живущий... гулял мимо людей" и хотел "выдумать что-нибудь вроде счастья". Говоря так, автор подчеркивал, во-первых, что не самого счастья искал герой, а чего-то похожего на него; и во-вторых, Вощев предполагал выдумать его, то есть в реальности этого не существует. Ему нужно конкретное, осязаемое, и поэтому, услышав про формулу "вещества существования", он остается на котловане в надежде найти это вещество. И девочка Настя, появившаяся в котловане, становится для всех его работников символом молодого социализма, символом их прекрасного будущего. Смерть ее мамы воспринималась как смерть всей буржуазии; но вот умерла и сама Настя. Герои оказываются в недоумении - что же теперь?
"Дети - неполные сосуды, и поэтому туда может влиться многое из этого мира... Большие - только предтеча, а дети - спасители вселенной". Таким образом, юная психика Насти оказывается искалеченной лозунгами, в изобилии присутствующими в речах окружающих, которые она воспринимает буквально. Вот, например, ее интерпретация цели ликвидировать кулаков как класс, чтобы избавить от "врагов" пролетариат и батраков: "Это значит плохих людей всех убивать, а то хороших очень мало".
Язык лозунгов и декретов, по большей части, был непонятен для масс, а поэтому и страшен. Население было малограмотным, и радио и печать внушали "священный трепет", поскольку люди были не знакомы с такими достижениями. Не случайно в повести Платонов поместил героя товарища Пашкина, который "бдительно снабдил жилище землекопов радиорупором, чтобы во время отдыха каждый мог приобретать смысл классовой жизни из трубы". Фраза, сама по себе ироничная, заключает в себе трагичный смысл: во-первых, ощущается бедность интеллекта официальных лиц; во-вторых, такими рублеными и лексически неправильными лозунгами начинают говорить и другие. Так, например, один из рабочих, Сафронов, призывал "бросить каждого в рассол социализма, чтобы с него слезла шкура капитализма и сердце обратило внимание на жар жизни вокруг костра классовой борьбы и произошел бы энтузиазм".
Целью творчества Платонов видел выход "за пределы собственной головы", он хотел показывать личную жизнь отдельного человека, но с той точностью, с какой он мог бы изобразить свою собственную. Он всю жизнь считал даже высшие достижения литературы слабыми и стремился выйти за ее пределы. Думается, ему это удалось; он писал свои книги "не талантом, а человечностью". |
