Признавая жизнь высшей ценностью, Платонов не считал, однако, всякую жизнь достойной человека. Писатель стремился постичь смысл жизни, назначение человека на Земле.
Платонов отразил в своих произведениях жизнь первых послереволюционных десятилетий с необычной полнотой и дальновидностью. В конце 1920 начале 1930-х годов им были созданы наиболее крупные вещи: роман Чевенгур, бедняцкая хроника Впрок, повести Котлован, Джан и Ювенилыюе море. Роман Чевенгур, по словам Горького, оказался неприемлемым для нашей цензуры; опубликованная в журнале Красная новь хроника Впрок была названа клеветнической кулацкой вылазкой; Котлован и Ювениль-ное море остались неопубликованными. Официальная критика платоновских произведений, резкая даже для тех времен, была явно рассчитана на уничтожение Платонова как писателя. Это было связано с гневным отзывом самого Сталина по поводу рассказа Платонова Усомнившийся Макар. И Андрей Платонов исчез из поля зрения широкого читателя, уйдя па дно безвестности, нищеты и недугов, разделив судьбу тех безымянных прочих, о которых писал в Чевенгуре. Лишь в последние годы началось реальное возвращение Платонова читателю. Чем же вызвано было прежнее неприятие писателя?
Платонов в юности искренне поверил в неизбежный рай военного коммунизма на земле, рай, согреваемый огнем мировой революции. Дело социальной коммунистической революции уничтожить личность и родить ее смертью новое живое мощное существо общество, коллектив, единый организм земной поверхности, одного образца и с одним кулаком против природы, писал Платонов в декабре 1920 года. Но великий гений художника, сострадающее сердце гражданина и мощный аналитический ум мыслителя привели к раннему и горестному прозрению. Платонов подверг беспощадному художественному исследованию религию пролетариата и свою юношескую веру и пришел к неутешительному выводу, что пролетарская религия ненависти обратная сторона христианства, где на смену любви к ближнему пришла ненависть к классовому врагу. Пролетариат, сын отчаяния, полон гнева и огня мщения. Этот гнев выше всякой небесной любви. Наши пулеметы на фронте выше евангельских слов. Красный солдат выше святого. Мы нашли того Бога, ради которого будет жить коммунистическое человечество. Эти идеи религии пролетарской ненависти развиты и доведены до абсурда в Чевенгуре. Они, практически, осуществлены в городке Чевенгур, где живет люмпен-народ: бродяги, нищие, перекати-поле, ради которых и устроили степные большевики коммунизм в центре России. Платонов, посылая Горькому рукопись Чевенгура, писал: В романе содержится честная попытка изобразить начало коммунистического общества.
Те же проблемы были подняты Платоновым в повести Котлован. Грустно существующие люди строят светлый дом социализма. Эти люди, по словам героя Котлована Жачева, слой грустных уродов, сформировались на фоне тех исторических событий, которые потрясли Россию после 1917 года. В огне страшного времени иссякли лучшие духовные и нравственные силы народа, лица их были угрюмы и худы, вместо покоя жизни они имели измождение. Выродившись духовно и физически, герои Котлована действительно представляют собой уродов. Котлован это символ: образ места, которого нет, и социальной утопии. Платонов мастерски ее развенчивает, показывая безнравственность исторического эксперимента над народами. В повести читателю представлен, воистину, мир утраченных иллюзий.
Котлован писательский вымысел в чистом виде, это модель общественного устройства казарменного коммунизма. События в нем источник размышления писателя, его предостережение будущим поколениям. Нет в повести динамической смены событий, все предельно упрощено, схематично и сам образ котлована, монстра, пожирающего людей, нагнетает ощущение статичности сюжета. Люди появляются на котловане, исчезают или остаются. Люди верят в будущее, работают на него, надеются жить в будущем хотя бы маленьким остатком сердца. Они забывают прошлое, не видят настоящего, живя только будущим. И жизнь их заключается только в том, что они роют и спят; но никто из них не видел снов и не разговаривал с воспоминаниями.
персонажей. В произведении есть особые герои, которые все знали, все предвидели. У них была одна проблема найти вещество долгой жизни. Это образ Главного, он так и называется нарицателыю. Ему стоит только дать указание, а рьяные исполнители типа Пашкина немедленно передадут указание массам. Прекрасно живут пашкины, не терзают себя ненужными вопросами, веря, что счастье наступит исторически. Масса сама выдвигает такой тип людей, им доверяясь.
что лучше бы снова ничего не знать-и жить без надежды в смутном вожделении тщетного ума, лишь бы девочка была целой.... Девочка Настя символ будущего. Ее судьба тесно связана с судьбами строителей котлована. Настя унаследовала от матери, умершей в подвале, страх перед новой жизнью, и чтобы выжить, девочке нужно искренне верить в лучшую жизнь без буржуев и без кулаков. Все тянутся к ней, готовят для нее девичье приданое социализм. Но думая о будущем Насти, строители котлована забывали, что у ребенка должно быть прежде всего счастливое настоящее. Организованная убогость, серая скудость каждого дня, прожитого на котловане, губят едва начавшуюся жизнь. Со смертью девочки Вощев теряет смысл дальнейшего существования.
годов. Потребовался определенный уровень развития демократии, чтобы Платонов был опубликован. Чтобы он был теперь понят, нужно зрелое и мужественное общественное сознание. Это особая задача, потому что чтение Платонова не только многотрудно, но и радостно, ибо теперь уже очевидно, что так долго и тщательно скрываемый от советских читателей Андрей Платонов мудрый писатель, творчество которого заставляет многих задуматься над сущностью нашей советской системы. Разве сегодня не звучат злободневно слова писателя, сказанные им в 1930-е годы: Чтобы истреблять целые страны, не нужно воевать, нужно лишь так бояться соседей, так строить военную промышленность, так третировать население, так работать на военные запасы, что население погибнет от экономики безрезультатного труда. |
