«Доктор Живаго»)
«Доктор Живаго» создавался Б. Пастернаком в послевоенные годы. Писал его Пастернак на гребне надежд. Как многие другие, он ожидал, что рожденный войной за Отечество народный, общественный подъем найдет себе продолжение в государственной политике, отказе от массовых репрессий, от ограничения свободы и подавления личности. Это во многом объясняет то вольное дыхание, внутреннюю раскованность с которой написан роман.
«Доктор Живаго» - не совсем обычная проза. Перед нами развертывается жизненная история сравнительно небольшого круга лиц, нескольких семей, соединенных отношениями родства, любви, личной привязанности. Их судьбы оказываются прямо связаны с разворотом исторических событий, с крутыми сдвигами в судьбах всей страны. Особенностью романа является второй незримый план, исходя из которого мы понимаем содержание романа - это духовная история самого Бориса Пастернака, представленная, однако, как история жизни другого лица, доктора Юрия Андреевича Живаго.
душевной жизни, человеческих отношений..., а монологи. Предмет изображения - не поступки действующих лиц, а их речи, продолжительные, постоянные, почти нескончаемые разговоры между собой и каждого героя с самим собой. Не меньшую роль играет в тексте и внутренний монолог. Благодаря этому за беспощадной бурей истории, за гонимыми этой бурей судьбами предстает именно духовный опыт «страшных лет России».
зримый облик героев, сколько духовный. Отсюда более высокий, чем обычно в прозе, уровень условности. Текст просвечен как бы чисто поэтической символикой. Так, особую роль в романе играют многозначительные знаки судьбы, полные внутреннего смысла совпадения. О героине романа Ларе говорится, что она шествует по жизни в сопровождении различных знамений и стечений обстоятельств. Точно так же движется и само действие романа. Такими совпадениями пронизано повествование романа, они сливаются у Пастернака чаще, чем в обычной жизни.
о «развивающихся рядом существованиях, движущихся с разной скоростью одно возле другого». Из таких несовпадающих существований и состоит, по мысли Пастернака, человеческое бытие, и лишь благодаря стечению обстоятельств они встречаются друг с другом, узнают один о другом.
Основной вопрос, вокруг которого вращается «внешняя и внутренняя» жизнь главных героев - отношения с революцией, отношение к революции Меньше всего и Юрий Живаго, и сам Борис Пастернак были ее противника ми, меньше всего они спорили с ходом событий, сопротивлялись революции. Их отношение к исторической действительности совсем иное. Оно в том, чтобы воспринимать историю такой, какой она есть, нисколько в нее не вмешиваясь, не пытаясь навязать ей свою волю, изменить ее, повернуть по-своему. Такая позиция позволяет и герою, и автору увидеть события революции так, как они редко показывались в нашей литературе. «Доктор Живаго вспомнил недавно минувшую осень, расстрел мятежников, детоубийство и женоубийство. Палых, кровавую колошматину и человекоубоину, которой не предвиделось конца. Изуверства белых и красных соперничали по жестокости, попеременно возрастая одно в ответ на другое точно их перемножили... «Юрий Живаго стремится прочь от схватки и в конце концов уходит из сражающихся рядов. Пастернак не осуждает его. Для него поступок и позиция Юрия Живаго - это попытка оценить, увидеть события революции и гражданской войны с общечеловеческой точки зрения. С течением десятилетий становится яснее, что гражданская война была бедствием, большим, чем любая другая напасть: ведь в ней истребляли друг друга сограждане, соотечественники.
История доктора Живаго и его близких - это история людей, чья жизнь сначала выбита из колеи, а затем разрушена стихией революции. Лишения и разруха октябрьских лет гонят семьи Живаго и Громеко из обжитого московского дома через всю европейскую Россию на Урал искать убежища на земле. Самого Юрия захватывают красные партизаны, и, навсегда разлученный ими с женой и детьми, он вынужден против воли участвовать в вооруженной борьбе. Исподволь, но неуклонно уходят жизненные и творческие силы из самого Юрия, лишившегося всех ценностей бытия, опустошенного не столько этими потерями, сколько неправдой, которую он ощущает вокруг себя. Отвергнуты отечеством, высланы новой властью из России близкие Живаго - жена с детьми и ее отец. Под конец повествования без вести и следа пропадает Лара, видимо, арестованная и погибшая «под каким-нибудь безымянным номером в одном из неисчислимых общих или женских концлагерей севера.»
По мере того как жизненные силы оставляют Юрия Живаго, скудеет жизнь и вокруг него. Беднеют, грубеют человеческие связи, выхолащивают общение. Безвозвратно уходят окружающие доктора люди - кто в небытие кто за границу, кто на круги иной, новой жизни.
И, наконец, кульминационная сцена романа - сцена смерти Живаго. Внешне ничем не выделяясь, эта сцена несет на себе ёмкий смысл. В трамвайном вагоне у доктора начинается сердечный приступ. Чувствуя гибельное удушье, Живаго рвется на воздух. Здесь важен сам трамвай, в котором случается роковой припадок: «Юрию Андреевичу не повезло. Он попал в неисправный вагон, на который все время сыпались несчастья... «Гибель Живаго - воплощение задохнувшейся жизни, задохнувшейся оттого, что попала в «вагон, на который... сыпались несчастья», попала в ту полосу исторических испытаний и катастроф, которая вошла в жизнь России с началом 1917 года.
Эта кульминация подготовлена всем развитием романа. На его протяжении и герой, и автор все острее воспринимали события как насилие над жизнью, все больше убеждались, что она не терпит никакого вмешательства, не нуждается в нем. Переделать, улучшить себя может только сама жизнь в своем органическом течении. Поэтому и отношение к революции для героя и его автора было неоднозначным. Революция представлялась стихией, соединяющей несоединимое: правоту возмездия, чистоту вековой мечты о справедливости, размах народной энергии - и разрушительность способов, ограниченность лозунгов, неутомимую потребность в жертвах.
В фигуре Евграфа Живаго по-своему выразилось именно положительное начало революции. Выразилось оно и в бескомпромиссности характера Стрельникова, его высокой драме самоотречения, и в переменах, происходящих с Васей Брыкиным, мальчиком из погорелой деревни. Этим Пастернак запечатлел реальные обстоятельства нашей духовной истории. Даже смущая и отталкивая своим беспощадный обликом, революция сохранила для мыслящей и честной интеллигенции великую притягательную силу гениального откровения, «ахнутого в будни». Еще в одной из первых глав устами Живаго Пастернак предсказывает, что произойдет в сознании многих персонажей в результате всех этих событий революции. И на последних страницах уже через полтора десятилетия после смерти героя появляется «бельевщица Танька». Друзья Живаго узнают в ней его дочь. Она переняла, унаследовала черты Юрия Андреевича, но ничего не знает о нем, утратила всякую связь с миром отца, миром гуманистической культуры. Произошедшее с нею, да и со всей страной оборвало связи с предшествующим человеческим бытием. Так сбылось предсказанное Юрием Живаго летом 1917 года: «Не будет ничего другого».
К счастью, мысль о жизни, утратившей память, - вовсе не последнее слово в романе. Его автор предугадал происходящее теперь возрождение полноты и свободы человеческого бытия. Вот почему роман не заканчивается ни сценой смерти доктора Живаго, ни плачем Лары над телом Юрия и сообщением о ее исчезновении, ни даже рассказом о себе бельевщицы Татьяны. Он заканчивается авторским монологом, патетической лирической картиной, утверждающей, приемлющей этот мир, какой бы он в данный момент ни был. Это образный итог внутренней темы, темы любви к жизни, к России, к данной нам действительности, какой бы она ни была: «Вот весенний вечер на дворе. Воздух весь размечен звуками... как бы в знак того, что пространство все живое... Как сладко жить на свете и любить жизнь! О как всегда тянет сказать спасибо самой жизни, самому существованию, сказать это им на исходе тягчайшей зимы 1920 года)».
Иисуса Христа. Изображенные Пастернаком события соотносятся с великими евангельскими временами. Возникшая связь как бы проясняет идеи пастернаковского романа о чувстве единства всех страданий, людей и природы, о бессмертном начале в человеке, о христианском понимании любви и долга. |
