СЕРЕБРЯНЫЙ ВЕК РУССКОЙ ПОЭЗИИ
То явление, которое мы окрестили "серебряным веком", возникло на рубеже девятнадцатого-двадцатого столетий. Оно охватывает сравнительно небольшой исторический период, примерно с 1870 по 1917 год. Им принято обозначать особое, новое, по сравнению с предыдущим, состояние отечественной поэзии.
Открывает длинный ряд имен русский религиозный философ и поэт Владимир Соловьев. В своих мистических стихах он звал вырваться из-под власти вещественного и временного бытия к потустороннему - вечному и прекрасному миру. Эта идея о двух мирах - "двоемирие" - была глубоко усвоена всей последующей поэтической традицией. Среди литераторов, воспринявших соловьевские идеи, утвердилось представление о поэте как теурге, маге, "тайновидце и тайнотворце жизни". Они утверждают в своей среде не всем доступный, достаточно элитарный "беглый язык намеков, недосказов", который стал истинным- языком поэзии XX века.
друг другу, расходясь с живым творческим мастерством. Одно только перечисление имен, каждое из которых составляет честь и гордость отечественной словесности, может занять не одну страницу.
Кроме Соловьева это Брюсов и Анненский, Вяч. Иванов и Дм. Мережковский, Блок и Гумилев, Осип Мандельштам и Анна Ахматова, Бунин и Волошин, Сергей Есенин, Марина Цветаева, Пастернак, Маяковский, Хлебников и так почти до бесконечности, до невнятного бормотания Алексея Крученых, до кубофутуристов Бурдюков. Кажется, все то, что могло случиться в поэзии, что в ней могло произойти, - все уже произошло и случилось в серебряном веке. Тесно было на поэтическом Парнасе. Мыслили на башне Вячеслава Иванова символисты:
Что взгляд окрест - багряный стих...
Так облик смерти ясно-тих.
И месяц белый расцветает
На тверди призрачной - так чист!..
И пока Бальмонт и Сологуб искали вдохновения в традициях прошедшего века, хулиганили футуристы, молодые провинциалы Маяковский и Хлебников выдумывали фокусы и веселили народ. "Мы будем таскать Пушкина за его обледенелые усы", - констатировали они свою задачу в культуре. Однако и у них - бездна таланта и поэтического совершенства:
Крылышкуя золотописьмом тончайших жил,
Прибрежных много трав и вер.
Тарарахнул зизевер.
О, Лебедиво!
На глазах изумленной публики создается поэзия будущего. Из ничего возникают слова, строфы, образы, которые до этого нельзя было даже помыслить. Усилиями сотен поэтов они вводятся в обиход культуры, становятся ее плотью, нетленным серебром ее генов:
Только так можно сейчас выразить чудо музыки и чудо музыканта. Поэты серебряного века говорят абсолютно современным, живым, удобным русским языком. Они нашли для него какую-то новую, несвойственную ему роль. Если раньше предметом поэзии были чувства "шепот, нежное дыханье", что называлось лирикой, или те же чувства, но уже направленные вовне, к Родине, к народу, что называлось тоже лирикой, но уже гражданской, то в поэзии серебряного века поэзия направлена на саму себя. Ее объектом, предметом описания стал сам русский язык.
Произошло невероятное - словно на прекрасный, совершенно ограненный бриллиант упал луч света. Все осветилось, заиграло, и миру явилась некая новая, неведомая доселе красота, - совершенство языка. Поэтов ошеломила возможность сказать на нем любое потаенное чувство, переживание. Намеком, знаком, а иногда просто молчанием, одной строкой дать символ мира, состояние души - выразить невыразимое. Возможности эти серебряный век использовал полной мерой. Так были посеяны семена будущего. Хочется верить, что нить преданий и ^ традиций не оборвется и энергия излучения будет не только согревать наши души и питать наши умы, но сохранит себя и в следующем тысячелетии.
Пью горечь тубероз, небес осенних горечь И в них твоих измен горящую струю. Пью горечь вечеров, ночей и людных сборищ, Рыдающей строфы сырую горечь пью.
Борис Пастернак
|
