«отечества достойный сын», осознававший себя прежде всего гражданином, считал своим долгом «глаголом жечь сердца людей», вдохнов-' лять их на борьбу, заставлять людей помнить о бедствиях народа, о «язвах» жизни общества, пороках окружающей действительности. Фет же, поэт «чистого искусства», «эстетствующий реакционер», считал, что «произведения, имеющие какую бы то ни было дидактическую тенденцию, - это дрянь», и был убежден, что «искусство - средство бегства от всяких житейских скорбей, в том числе и гражданских». Некрасову нередко отказывали в поэтическом таланте и обвиняли его в том, что он предал свою лиру ради служения народу, подчинил себя общественной борьбе. Он и сам признавался, что «ему борьба мешала быть поэтом», большинство его про изведений воспринимались как политические декларации, своего рода манифесты, призывающие бороться за народное счастье, в то время как стихотворения Фета, овеянные тонким лиризмом, оценивались критиками как высокохудожественные.
Поэты эти противоположны в своем отношении к искусству, представлениях о предназначении поэзии, о высшей миссии поэта, а поэтому полярны и образы их муз. Фета вдохновляла «в венце из звезд нетленная богиня, с задумчивой улыбкой на челе», являющаяся для него «заветной святыней», открывавшая е'му тайны прекрасного, музыку сфер, тогда как Некрасов «музы ласково поющей не помнит над собой». Над ним «рано отяготели узы неласковой и нелюбимой музы», «печальной спутницы печальных бедняков». Проведшая поэта «чрез бездны темные Насилия и Зла, Труда и Голода», муза Некрасова «свету возвестить о них благословила», между тем Фету муза внушала «стих ласкательный», умиротворяющий и успокаивающий, воплотивший «вечный идеал красоты», гармонию, блаженство.
«нестареющая» тема страданий народа, «влачащегося в нищете, покорствуя бичам». По мнению поэта, «в мире нет прочней, прекраснее союза», нежели союз его музы, «народной сестры», и страдальцев, «чей рок оплакивать», кому служить вечно будет муза. Некрасов «лиру посвятил народу своему», возбуждал к его бедствиям «вниманье сильных мира», в то время как лира Фета - «не труба погрома». Произведения последнего воплощают «не бурю страстную, не вызовы к борьбе, а исцеление от муки». Фет «непосвященных к музе не звал» и «рабскому их буйству в угоду ее речей не осквернял». В отличие от Некрасова, творившего «для народа и во имя народа», призывавшего в своих стихотворениях к борьбе и общественной деятельности, подчинившего свой гений чувству гражданского долга, «всепоглощающей любви» к Родине, Фет считал, что «прекрасное не может быть создано на почве временных злободневных интересов». Убежденный в том, что «искусство не должно интересоваться чем-либо, помимо красоты», поэт взывал к «наслаждению высокому», радость которого «незнакома ожесточенному и черствому душой», поэтому произведения Фета были предназначены лишь для избранных, для «посвященных», для тех, кто чувствовал природу прекрасного, и поэт отказывался «изменять свободы вечному призванью» ради «мук народа», людских страданий, ради низменного и суетного, с точки зрения Фета.
борьбы, и Фет, поэт-романтик, лирик, воспевший вечную красоту и Высшую гармонию, так и различны образы их муз. |
